И Бережной действительно вывалил все. — Меня слеза прошибла, глядя на старика, после того как командующий уехал! — А ты вообще на слезу слабый. — Успел полюбить, — горячо сказал Бережной. — Быстро! Месяца не прошло… — А любовь бывает с первого взгляда, товарищ член Военного совета. — Опасное качество для политработников, — сказал Захаров. — А не будет у нас так, Матвей Ильич, — сегодня старика пожалеем, а завтра похороним? — Не знаю, — сказал Бережной. — Знаю одно: если завтра снимете — считайте, что завтра же и похороните. Заживо. — А о дивизии ты думаешь? — Думаю. Дела у нас не хуже, чем у других. Пикин старается, я стараюсь, и старик себя не жалеет. А если хотите, чтоб он при своей открывшейся ране за оставшиеся дни меньше в полки лазал, дайте ему заместителя по строевой. Так и так у нас его нет. — Нет потому, что сами же еще при Серпилине просили воздержаться, пока ваш Щербачев из госпиталя не выйдет. Не хотели никого другого. — А сейчас, раз такая обстановка, просим: дайте. — Вот это больше похоже на дело, — сказал Захаров. — Поговорю с командующим и с начальником штаба. Как они на это посмотрят. — Я сам заранее к Серпилину схожу, — сказал Бережной. — А вот этого от тебя не требуется. Ты ему не свояк и не кум. Зачем тебе к начальнику штаба армии, пользуясь бывшей дружбой, ходить, ставить его в ложное положение? — Почему бывшей? — А ты не придуривайся. Ты меня понял, — сказал Захаров. — Возможно, конечно, что и такое решение будет: из армейских медиков консилиум назначить, решить, как, способен исполнять свои обязанности по состоянию здоровья или нет? — А-а… — махнул рукой Бережной. — Раз консилиум — все! Что им командующий прикажет, то и скажут. — А ты зачем людей сволочишь? — вдруг рассердился Захаров. — Не люблю в тебе этого, сам вроде хороший, а мазануть другого — так, с маху, плохим назвать, между прочим, не боишься. Откуда у тебя такое мнение? У нас начсанарм, если хочешь знать, еще тебя принципиальности поучит. — Виноват, не подумал. — Брось эту привычку, — по-прежнему сердито сказал Захаров, — «виноват», потому что отпор тебе дал, а если бы не дал, считал бы, что прав. Захаров снял трубку и покрутил телефон. — Где командующий? В телефон ответили, что командующий пошел к начальнику штаба смотреть обстановку. — Так. — Захаров положил трубку. — Значит, время у нас с тобой еще есть. — 375 —
|