|
Поэтому самый общий диагноз, который можно поставить современному человечеству, гласит: острая хроносенсорная недостаточность. Глухота, нечувствительность к метамузыке, напрямую вытекающие из поставленного диагноза, являются источником многих недоразумений, путаницы, рассогласований; именно они побуждают доверять ненадежным основаниям[119]. «И услышал Бог, что это хорошо» — все так. Но, как известно, пути Его неисповедимы, и Он не пожелал сохранить диапазон Метамузыкальной трансляции для смертных разумных существ, по крайней мере на срок их пребывания в земной юдоли. Посему уделом смертных стало скорбное бесчувствие, не преодолеваемое никакой рефлексивной изощренностью. Предупреждающие и увещевающие голоса немногих способных услышать игнорируются, ибо частоты их объективной подтверждаемости столь же далеки от порога общего чувства, как и данность мира в ультразвуковом диапазоне. В результате единственная универсальная и свободно конвертируемая валюта согласия, которой довольствуется человечество, — это логика. Как видно, эта валюта не слишком хорошо обеспечивает процесс производства согласия, особенно в социально-политической сфере, где решающая роль до сих пор принадлежит «региональным валютам» — замкнутым системам духовных ценностей, пригодным, с некоторой натяжкой, лишь для локального согласия. На этом фоне место Метамузыки, самого объективного и эффективного медиатора согласованности, выглядит зияющей прорехой. Здравый человеческий ум пребывает в убеждении, что музыка складывается из слышимых звуков, а не из восхождения к кайросу внутреннего времени. При этом элементы фонограммы (означающее) безнадежно путаются с первичным означаемым, с привилегированными точками контрапункта внутренних времен, определяющих единство (судьбу) всякого происходящего, — одного этого достаточно, чтобы понять, как обстоит дело с Музыкой. 9. Итак, современная музыка во всем разбросе своих проявлений может быть охарактеризована как гетерофония. Общность имени, объединяющая музыку с Музыкой, является источником многих недоразумений. Во-первых, в своей сокровенной возможности участок озвучивания является зоной проекции истинной, глубинной Музыки, несущей в себе гармонию сфер и кайрос истории. Спорадически сохранившаяся чуткость (или хотя бы вменяемость) к Трансляции, принципиально неадаптированной для обычного человеческого уха, позволяет воспроизвести отсылку к неслышимому, дать звуковую репрезентацию строя и порядка Метамузыки, исполняемой на фестивале богов. История музыкального искусства знает много попыток трансцендирования за территорию ficta: Бах, Бетховен, Вагнер, Джон Кейдж, Ксенакис, тувинское и монгольское горловое пение, ряд фольклорных песенных традиций могут служить примерами такого рода[120]. — 208 —
|