|
В последнее время специалисты вплотную занялись поведением небольшого паучка Portia labiata, который охотится на других пауков. Больше всего на свете его привлекают пауки-кругопряды, прячущиеся в сердцевине ловчей сети. Чтобы выманить жертву из засады, порция начинает трясти паутину, как бы это делала попавшая туда муха. Такой охотничий прием сам по себе не уникален, поскольку к нему прибегают многие другие членистоногие, например некоторые бабочки. Однако все они работают на редкость топорно, раскачивая ловчую сеть своей жертвы примитивными и монотонными движениями с фиксированной амплитудой и частотой. Совершенно очевидно, что поведением этих незадачливых охотников управляет негибкая врожденная программа. А вот умница порция весьма изобретателен: если добычу не удается выманить сильным встряхиванием, он начинает трясти слабее, а если тряска вовсе не дает эффекта — переходит к потягиваниям. Он постоянно разнообразит свои приемы и часто меняет ритм — одним словом, действует методом проб и ошибок, стараясь всеми правдами и неправдами вытрях н у ть жертву из у крыти я. Обезьяна, старающаяся извлечь вожделенный банан из ящика с хитрым запором, действует точно так же: пробует разные варианты, пока один из них не сработает. Ученые гоняли сообразительного паучка в хвост и в гриву, все время усложняя опыт, но неугомонный порция каждый раз с честью выходил из положения. Его пространственное воображение было выше всех похвал. Впрочем, судите сами. Приманку в виде дохлого паука помещали на верхушку металлического шеста таким образом, чтобы порция мог ее видеть (у него, между прочим, великолепное зрение). Самого же порцию усаживали на другой металлический шест, который опускался до земли и вдобавок был многократно и прихотливо изогнут, так что, спускаясь по нему, порция неминуемо терял добычу из виду. Сначала охотник долго сидел на месте, внимательно рассматривая приманку и шесты, а потом решительно пускался в дорогу, причем в большинстве случаев выбирал именно тот изгиб, который крат чайшим п у тем выводи л его к намеченной цели. Способности порции не ограничивались одним только умением правильно проложить маршрут: оказалось, что порция весьма неплохо разбирается в качестве приманки и почти всегда выбирает ту, которая повкуснее. Интересно, что его мозг только чуть-чуть больше муравьиного и насчитывает всего 600 тысяч нейронов, то есть почти в два раза меньше, чем у пчелы. Где же все-таки проходит тот роковой мозговой рубеж, за которым начинаются зачатки рассудочного поведения? — 32 —
|