|
Часто (особенно это касается детских болезней) коррекцию нужно начинать с близких пациента, а не с него самого. Приходится констатировать, что в ряде случаев, терапевт бессилен предпринять что-либо кардинальное (это особенно касается тех случаев, когда речь идет не о семейных, а о социальных реалиях, например, о культуральных стереотипах восприятия обществом инвалидов). Может показаться, что это бессилие абсолютно, однако глубокое структурирование личности позволяет ей самой открыть истинные и экологичные схемы жизненного поведения и правил игры, которые позволяют отказаться от вторичных выгод патологии. В конечном счете, «плохо» никогда не может быть «хорошо». Иногда терапевту все же приходится останавливаться перед барьером вторичных выгод. Дело в том, что именно в этом случае важна мотивация пациента: если он не хочет меняться (т. е. идет о взрослом, отвечающем за себя и сознающим последствия своего выбора человеке), то вряд ли стоит заставлять его это делать. Однако для такой личности абсолютно закрыты какие-либо перспективы «личной эволюции». Поясним сказанное на нескольких случаях из практики Д. Атланова (анализ случаев проведен авторами этой книги). Они показательны потому, что раскрывают разные аспекты возникновения вторичных выгод, а также обстоятельства, в которых оказывается столкнувшийся с ними терапевт. Больная X. Примерно с пятилетнего возраста страдала тяжелой формой суставной патологии (боли в суставах, которые затем перешли в суставную неподвижность и тяжелую инвалидность - X. была прикована к инвалидной коляске и не могла самостоятельно выполнять самые элементарные действия: есть, удерживать руками даже легкие предметы и т. д.; болезнь интерпретировалась официальной медициной как тяжелый полиартрит). В поле зрения терапевта X. оказалась в возрасте девятнадцати лет, и он, проанализировав анамнез, убедился, что патология не может носить органического характера: до ее появления X. не перенесла никаких серьезных инфекций, травм и т. д. Анализы подтвердили это предположение. Дальнейшая работа с использованием психотерапевтических и телесных техник показала, что недуг X. - типичный случай периферического проявления патологической стратегии, коренящейся в психотравме. Ее недуг так повлиял на отца, что он посчитал своим долгом вернуться, - патологическая стратегия получила социальное подкрепление. Создалась ситуация порочного круга: уход отца породил психотравму, психотравма вызвала недуг, недуг вернул отца в семью. Глубинные уровни структуры X. были искажены вторичной выгодой ситуации, которую упрощенно можно сформулировать следующим образом: следует болеть для того, чтобы в семье все было хорошо. Она и болела, даже тогда, когда со временем эта формула потеряла актуальность. Дело в том, что ее заменила другая формула. Но об этом чуть позже. — 132 —
|