|
Однако если проанализировать ситуацию этих взимоотношений глубже, то опасения и стремление врача скрыть от больного истину скорее преобладают над вниманием к нему. Традиционная установка врача такова, что в присутствии больного говорить о его болезни и прогнозе следует только с использованием незнакомых ему латинских терминов. Прежде всего диагноз рака и возможность смерти формируются тщательно подобранными словами, которые оставляют больного в неведении. Но если такую позицию можно считать допустимой при солидных консультациях и консилиумах, то в ней нет необходимости при повседневном общении с больным и во врачебной беседе с ним. Общение врача с больным часто ограничивается ничего не значащей информацией и общими формулами ободрения. Позицию врача могут определять следующие подходы. 1. Сообщение о безнадёжности заболевания означает для врача признание своей беспомощности. Вместо врачебного всесилия, которого ожидает от него больной, обнаруживается ограниченность его возможностей. Это сопровождается также представлением о предшествовавшей ошибке в диагнозе, о неправильных действиях и упущениях врача. Этим врач отдаёт себя в руки больного, позволяет ему контролировать свои действия, упуская из виду характерную для пациента собственную неуверенность. «Способность врача поддерживать своё превосходство над больным, – пишут социологи Гарвардского университета Н. Waitzkin и J. Stoeckle (1972), – зависит в основном от его способности контролировать сомнения больного». Таким образом, сообщение о болезни прежде всего означает изменение соотношения всесилие–бессилие, которое характеризует взаимоотношения врача и больного. 2. Смертельная болезнь ставит врача перед осознанием ограниченности срока жизни, в том числе и его собственной. Это мысль, которой он обычно избегает, которой и без того едва хватает места в нашей культуре. Врач, как и большинство людей, живёт с представлением о своём бессмертии, о том, что то, что повседневно настигает его пациентов, а именно смерть, его самого не может касаться. Американские исследователи показывают, что у врачей страх смерти более высок, чем у представителей других профессий, но они его скрывают. Но если врач хотя бы временами задумывается о своей смерти, он должен уметь говорить об этом с больным. В сообщениях и беседах с больным устанавливаются связь и близость, которые можно обозначить как солидарность смерти, присущую всем смертным. Александр Солженицын в своей книге «Раковый корпус» описал, как постепенно стирается грань между врачом и больным. — 218 —
|