|
Давно уж нету на деревьях листьев, И мрачно зрит на это небосклон. И вдруг вспорхнул на подоконник чистый Березовый листок. Откуда он? Сухой, изящный, слегка пожелтелый... Лежит он, словно просится под кисть — Зарисовать дабы его — за его смелость, За то, забрался что на эдакую высь!.. Я не художник, кистью не владею И, улыбнувшись, тихо высказал ему: «Ты — молодчина — мил мне до предела! В своей тетради днесь похороню Тебя вот с этим, брат, стихотвореньем... Лежите оба, чувствуйте забвенье!..» Ноябрь 1992. 3.25. Патография и Терапия творческим самовыражением (1999)* ,24) * Сообщение на V Консторумских чтениях (17 декабря 1999 г.) в Москве (Независимая психиатрическая ассоциация России). Патографию (греч. pathos— болезнь, grapho— писать) как область научного исследования понимают в разных планах: культурологическом, психоаналитическом, клинико-диагностическом, экзистенциальном, политическом и даже конкретно. Например, в американском «Психиатрическом словаре» Роберта Кемпбелла термин «патография» раскрывается как просто «описание болезни». Ниже понятие «патография психоаналитическая» толкуется как использование биографии для расширения психоаналитического познания-исследования преимущественно больного человека (Campbell, 1991, р. 450). И больше ничего там о патографии нет. В.М. Блейхер и И.В. Крук в «Толковом словаре психиатрических терминов» (1995, с. 386) в духе классической клинической традиции полагают, что патография есть «изучение творчества писателей, поэтов, художников, мыслителей с целью оценки личности автора как психического больного». Будучи также клиницистом, во-первых, уточнил-расширил бы это определение, заменив «психического больного» на «человека с душевным страданием». Во-вторых, как психиатр-психотерапевт, помогающий уже много лет пациентам клинической терапией творчеством, считаю возможным высветить в этом определении еще и клинико-психотера-певтическую грань. Наполненное сложными переживаниями творчество, убежден, всегда есть лечение от этих тягостных переживаний. Только благодаря творчеству (то есть оживлению своего духовно-индивидуального в творчестве) человек, переживающий в страдании безысходную душевную разлаженность, способен почувствовать себя более собою и, 11* 323 Г"""""1 Глава 3 значит, обрести вдохновение, свой светлый смысл-опору в жизни. Таким образом, возможно и клинико-психотерапевтическое понимание патографии. Патография, по-моему, есть область клинической психотерапии, исследующая процесс лечения незаурядным творчеством, то есть изучающая лечебное творчество одаренных людей, творчество, сообразное душевным, духовным особенностям творца. Для меня важно, что клинико-психотерапевтическая патография изучает не просто творчество душевнобольных и пограничных пациентов вообще, а именно творчество одаренных, известных людей, о которых остались воспоминания, их переписка и т. п., если они уже ушли из жизни. Почему так? Потому что в Терапии творческим самовыражением учиться лечебному творчеству следует у одаренных творцов, даже если ты сам, как тебе кажется, не одарен. Существо Терапии творческим самовыражением состоит в изучении пациентами под руководством психотерапевта элементов психиатрии, характерологии в процессе разнообразного творчества (дабы скорее и надежнее нащупать свой, свойственный твоей природе, болезни, стиль целебного самовыражения, свой смысл). Пациенты стремятся к этому в лечебной группе творческого самовыражения и в домашних занятиях, отталкиваясь от творчества знаменитых. С ними роднит их пусть не талант, но какой-то определенный рисунок души (шизоидный, циклоидный, психастенический, полифонический и т. д.), какая-то особая структура тревоги, депрессии, навязчивостей, то есть то, что более или менее явственно проступает в творческом произведении. Известно, что и великие художники в своей юношеской творческой незрелости невольно подражали созвучным их душе учителям. Именно созвучным, дабы скорее отыскать свою, уже неповторимую при этом созвучии дорогу. Исследователь психологии творчества Г.М. Цыпин убедительно размышляет о «подражании» как о естественном «методе творческой работы», хотя художники, как известно, нередко страшатся быть на кого-то похожими в своем творчестве (Цыпин, 1988, с. 162—167). Если профессионалы-художники учатся творчеству через подражание созвучному себе мастеру, то для пациентов в Терапии творческим самовыражением тем более естественно это делать. Вот для чего необходимо нам с нашими пациентами совместное неисчерпаемое исследование творчества глубоко и сложно переживающих творцов, которые практически все душевно нездоровы и от недуга своего стихийно лечатся творчеством. Пусть же шизоидный пациент уже не стихийно, а методично поучится, например, у Рериха (если он ему близок) аутистическому творческому самовыражению, циклоидный пациент попробует поначалу подражать, например, Пушкину или Ренуару (или другому более близкому циклоидному художнику), эпилептоидный — дефензивно-авторитарному Шишкину, Айвазовскому, психастенический — психастеническому Чехову и т. д. Все это помогает направить собственные творческие силы именно по своей природной дороге и обнаружить (при схожести, созвучии с подобными тебе) свою неповторимость, «бессознательную неточность» при копировании, как называл это Морис Равель (Цыпин, 1988, с. 164). — 227 —
|