Клиническая психотерапия

Салтыкова-Щедрина» и т. д., как делается это в занятиях со школьниками (В.И. Пономарева, без публикации, на основании беседы). Все творческие переживания должны здесь постоянно проходить через призму характеров (характерологических радикалов) и ею упорядочиваться в переживания типично аутистические, типично психастенические (с пониманием дела) — вплоть до неясных пока своих или чужих особенностей. Эта характерологическая призма — не «бирки», не коробки-тюрьмы для запирания в них души, а опоры, тропинки, помогающие скорее найти себя в дремучих лесах болезненных трудностей, найти свой, свойственный твоей природе смысл, свое (например, психастеническое, аутистическое) предназначение, опираясь на свои природные особенности, на естественнонаучное понимание систематики характеров и душевных расстройств. Все это происходит с радостным ощущением бесконечной свободы как «осознанной необходимости» (Энгельс) внутри своего характерологического радикала, в чем-то богатого, сильного, в чем-то бедного, слабого, но своего. Так, без иллюзий, свободен мужчина, потому что он мужчина, а не женщина. Так свободен старик, потому что он старик, а не ребенок. Теперь знаю, как лучше себя применить. А может тут быть, как отмечалось выше, и созвездие-мозаика движущихся характерологических радикалов (например, у депрессивных пациентов) — и все равно это тропинки-опоры, за которые возможно держаться хотя бы на сегодняшний день. Например: сегодня я психастеник, ну и буду делать то, что у психастеника лучше получается. Как конкретно проходят конкретные занятия в группе творческого самовыражения, примеры таких занятий — это описывалось уже (Бурно М., 1989; Бурно A.A. и Бурно М., 1993; Бурно, 1997).

Вот еще пример занятия в группе TTC: «Творческое общение с природой. Мой путь к природе».

Поначалу звучит музыка Баха, она перемежается с музыкой Моцарта. В это время на экране появляются один за другим цветные слайды известных полевых, лесных цветов. Психотерапевт называет их имена и спрашивает, каким из этих растений более созвучен Бах, каким — Моцарт. Большинство пациентов в группе обычно чувствуют, сообщают, что аутистически-символические Иван-да-Марья, Пустырник, Волчье Лыко, Люпин, Незабудка созвучнее аутистически-символическому Баху, а Ромашка, Луговая Герань, Луговой Клевер, Иван-чай, Купальница, Вероника Дубравная — синтонному Моцарту. Каждый пациент прислушивается к себе: что же мне созвучнее в растениях — моцартовское или баховское, то есть кто я, чего во мне больше — характерологически-синтонного или характеро-логически-аутистического. Затем переходим к тому, как люди с разнообразными характерологическими радикалами чувствуют-воспринимают природу. Смотрим вперемежку слайды картин природы известных синтонных художников (Буше, Ф. Васильев, Саврасов, Левитан, Поленов), аутис-тических (Рерих, Кент, Сарьян, Кончаловский), психастенических (Моне, Писарро, Сислей), авторитарных (Шишкин, Айвазовский, В. Васнецов). Одновременно смотрим творческие слайды природы, сделанные самими пациентами, психотерапевтами. Каждый старается объяснить, как именно, сообразно своему характеру, люди чувствуют и изображают природу. Тут могут быть тихие споры, недоумения. Однако обычно постепенно приходим к следующему. Многие аутисты воспринимают-изображают природу символически. Именно в символе (например, в символической ветке дерева) звучит некое сообщение для аутиста из мира единственно подлинной для него изначальной духовной реальности, из мира Духа. Как это свойственно и типичному древнеегипетскому искусству, синтонные люди воспринимают-изображают природу такой, какая она есть, но синтонно-естественно, т. е. реалистически-тепло, в древнегреческом духе. Авторитарные обычно чувствуют-изображают природу напряженно-реалистически, с оттенком мускулистой, древнеримской, хотя, может быть, и по-своему прекрасной, натуралистичности. Психастеники от свойственного им переживания своей душевной неестественности (психастеническая деперсонализационность), будучи реалистами (с чувством первичности материи, как и синтонные, авторитарные), своеобразно неестественны в своей реалистичности в том отношении, что, стремясь постоянно чувствовать себя естественным собою, видят-изображают природу как свое, человеческое, «автопортретное» движение души. Мы видим это отчетливо, например, в прозе психастенического Чехова, в отличие, например, от прозы синтонного Тургенева или аутистического Лермонтова. Можно показать это на занятии чтением вслух описаний природы, сделанных этими писателями. В заключение каждый пациент и психотерапевты (если их несколько на занятии) рассказывают о своем переживании природы и стараются соотнести его со своим ведущим характерологическим радикалом, особенностями своей депрессивное™, тревожности. У многих больных шизофренией (полифонический «характер») видение-изображение природы мозаично-полифонически-многолико и с «абсолютной детской нестандартностью» (Е.А. Добролюбова). В этом особая сложная прелесть и глубина сказочно-полифонического творчества, постигающего жизнь одновременно несколькими мироощущениями, в других случаях исключающими одно другое (Врубель, Чюрленис, Пиросмани, Малевич, Филонов, К. Васильев). Благодаря такому занятию, пациент хоть немного глубже познает себя среди людей для своих творческих жизненных дел, по дороге к своему будущему более менее стойкому целительному стилю жизни.