Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Убогая попытка инженеров человеческих душ и общественных систем слепить из женщины неприхотливое социальное существо наподобие мужчины вызывает только жалость. Женщина оказалась куда сложнее, чем они могли себе представить. Обрезав длинный конец магнита с надписью «деньги», женщина обнаружила, что проклятая дилемма вновь вылезла на его укороченном конце. Да в куда худшем виде. Теперь женщина борется с двумя покупателями вместо одного — один бесчувственный, но богатый, другой волнительный, но бедный. И таким образом тяжёлая задача превратилась в поистине нерешаемую — соединить государство и мужчину в одном лице если и возможно, то только в кошмарном сне.

Раба государства

Из двух фронтов на которых приходится теперь воевать женщине, основной — государство. Если объятия мужчины можно избежать, то объятия государства — нет, и поэтому в жизни женщины последнее заняло место первого.

Яд государственной «свободы»

И это меняет всё, что можно изменить. Великая Женская Дилемма до эмансипации решалась тонким деликатным образом, позволяя женщине сосредотачиваться на мужчине в целом, внутренним чутьём балансируя его разные стороны, интуицией выравнивая потребности и свои, и потомства, утончённой игрой обменивая ценности и сохраняя человеческие души в чистоте. В отношениях с государством ценность уступила место стоимости, обмен — продаже, а сама женщина вместо магической феи жизни и любви превратилась в государственную проститутку, вынужденную выискивать и воспитывать в себе рыночные ценности и успешно торговать ими.

Денежные отношения не предполагают тайн и намёков — только чистоту целей и ясность помыслов. Независимость развращает женщину, подменяет смыслы, ломает психику, калечит душу. Из семейного, нежного и скромного существа получается общественная, активная и напористая особа. Особа, навсегда отученная от мужчины и семьи. Выросшая с осознанием своей значимости и привилегий, с ощущением собственной необходимости и врождённых прав, оттягивающая до физического предела золотое время молодости и беспечной радости. Откуда в ней появится жертвенность и самоотверженность, требуемая любовью, семьёй и детьми? И если в юные годы её ещё мучает неумолимая природа, терзая душу сладкими видениями очаровательных малышей, то чем дальше, тем сильнее проступает в современной женщине её могучая государственная сущность.

Общеизвестен феномен одинокой свободной женщины, уже в летах, которая не променяет свою свободу ни на кого и ни на что. Отдав дань романтическим увлечениям и радости материнства, она счастливо доживает жизнь вдвоём с четвероногим другом, не требующим стирки носков, любви к полуночному футболу и выслушивания идиотских пьяных оправданий. И, уж конечно, не вызывающим сожалений о загубленной молодости. Комфортно (или даже не очень комфортно) обеспеченная государством и своими трудовыми накоплениями, эта свободная женщина всем своим феноменом убедительно показывает, что мужчина и в самом деле оказывается не нужен. Не нужен после того, как он отдал свои силы этому государству и с грехом пополам отыграл все свои романтические роли. Впрочем, оставим мужчину за скобками. В данном случае важно, что яд государственной свободы, а по сути — государственной «крыши», убивает в женщине женщину, в обществе семью, а в жизни — любовь.