Деньги или любовь. Жертвы половой войны

• И значит, репродуктивный кредит может обеспечиваться только особой «валютой» личных отношений — любовью.

Отсюда следует неутешительный для любого радикального экономиста вывод — деньги на репродуктивном рынке бессильны, и следовательно дальнейшее перемещение женщины от мужчины к государству должно идти каким-то иным путём. Поскольку без любви тут никак не обойтись, можно далее предположить, что наиболее полно этот курс будет воплощён, если женщина кроме денег начнёт требовать от государства любви. Вот тут уже достигается максимальное совпадение и гармоничное сочетание личного и общественного, индивидуального и коллективного.

Возможна ли любовь между женщиной и государством? Само собой. Причём не в женском кошмарном сне, а прямо наяву. Общеизвестно, что женщины весьма неравнодушны к главе государства, будь он хоть любимым вождём, хоть национальным лидером, хоть премьер-министром. И в этой нездоровой тенденции — сермяжная правда нынешней злокачественной эмансипации. Её логическим завершением и в некотором роде символом является государственный гарем и чадра, раскрашенная в национальные цвета. Что есть возврат в полную собственность власти, из которой подданные были выпущены в целях достижения максимальной экономической эффективности. Влекомые горячими патриотическими чувствами и попирая прогресс, женщины воплотят в жизнь исходную ситуацию из «Краткой истории любви», эволюция повторится, и через несколько тысяч лет у нас будет правильная моногамия, в которой биологическое начало, наконец, сольётся с социальным, и наступит рай.

Если же женщин каким-то непостижимым образом не устраивают национальные цвета, есть смысл задуматься о возврате их из общественной сферы в личную. То есть не только отказаться от государственной любви, но и от государственных денег. Если же свободных женщин и этот вариант не устраивает, есть смысл задуматься о свободе.

Экономика свободы

Формой для отливки прав и свобод является экономическая необходимость. Свободный рынок потребовал рабочих рук — их и дала эмансипация. Если бы не потребности экономики, женское желание быть рядом с мужчиной никогда бы не реализовалось, несмотря на все потуги радетелей равных прав. Однако рынок сыграл с семьёй злую шутку. Пока женщина трудилась в семье, производительность её труда была невысока. С приходом капитализма домашний труд потерял смысл. Потребности домашнего хозяйства теперь легко обеспечивались покупками извне, а женский труд, превратившись в общественный и резко поднявшись в производительности, позволил женщине обрести самостоятельность. Так свободный рынок разрушил классический уклад семьи.