Будь моей мамой. Искалеченное детство

– Так она и с матерью не будет видеться? – удивленно уточнила я.

– На всякий случай – нет, пока не будет известно всех деталей дела.

– Понятно. Я все ей объясню. Только как она это воспримет?

– Как мы говорили раньше, было бы хорошо, если бы ты попыталась узнать, где во время акта насилия находилась мать.

– Постараюсь.

– Все это кажется адски закрученным клубком ошибок социальных служб. И ад разверзся – они пытаются выяснить, как это могло произойти.

Я отключилась и проверила время: почти половина шестого, а я совсем забыла про ужин. Я поспешно прошла через кабинет, где мои хорошие Пола и Люси помогали Джоди лепить фигурки из пластилина. Я хотела сразу решить вопрос со свиданиями. Это нужно было сделать так, чтобы девочка не почувствована себя виноватой за разлуку с родителями.

– Нам нужно поговорить, – сказала я дочерям; – Потом все объясню. – Они поняли, о чем я, и вышли. – Спасибо за помощь! – крикнула я им вдогонку.

– Потом все объясню, – повторила Джоди. Девочки в коридоре прыснули со смеху.

Я присела около нее и начала говорить с ней о безопасности, о том, как необходимо человеку быть защищенным и насколько безопасно она может чувствовать себя со мной.

– С папой я не была в безопасности, да, Кэти? – спокойно спросила она.

– Нет, не была, милая. И поэтому Эйлин решила, что будет лучше, если какое-то время ты не будешь встречаться со своими родителями, пока все это не решится.

– Ладно, – сказала она, ничуть не изменившись в лице. – Я передам ей… – После этого она встала и заговорила сама с собой, повторяя Джоди, что она не может видеться с мамой и папой, потому что это опасно.

Это было слишком просто, ненормально просто. Все-таки она прожила с ними восемь лет. Я общалась со многими детьми, чьи родители пренебрегали ими или были жестоки, но, через что бы они ни проходили, эмоциональная связь с родителями всегда сохранялась. А такую реакцию я видела впервые. Я перешла ко второму вопросу – о том, где была мама во время всего этого. Джоди села на место и отщепила кусочек цветного пластилина.

– Джоди, помнишь, что ты говорила мне раньше? Можешь вспомнить, где была твоя мама, когда папа был в твоей спальне?

– Это кошка! – объявила она, прилепив пластилин на продолговатую грушевидную форму.

– Кошка? Замечательно! – Я придвинулась ближе. – Джоди, когда твой папа был в твоей комнате и делал плохие вещи, где была твоя мама?

Она пожала плечами и высунула от усердия кончик языка.