|
Здесь, как видим, очевидна позиция правопослушного гражданина, возмутившегося подобной дифференциацией профессиональных преступников. Но в действительности уголовная среда тоже имеет своеобразные субкультурные понятия правды, честности, и не признавать этого нельзя (если для следователя преступник, не назвавший соучастника,— человек нечестный, то для уголовной среды он будет благородным). Стараясь глубже понять механизм воровских традиций, мы проследили дискуссию о «Калине красной» в среде профессиональных преступников. Сущность ее выражена в словах бывшего «вора в законе» Ч.: «Да, сейчас много пишут о правонарушителях,— сообщает он в своем письме,— но пишут неправду. Не так, как оно в жизни у правонарушителей. И поэтому у нас среди преступников часто возникают споры. Почему именно так пишут, не так, как на самом деле, а так, как захочет писака. Одни с нашей стороны утверждают, что они (писаки) вообще о нашей жизни не знают ничего и не хотят знать. Другие утверждают, что они все знают, но им не разрешают. На этом и кончаются споры... Шукшин очень хорошо поставил «Калину красную», но в конце опять неправда. Якобы Губа стал мстить и преследовать его за то, что он хотел завязать и честно жить мужиком. Это ложь! В жизни воровской такого не было. Тем более, что в фильме показали, что Губа приехал убить его и при нем была женщина (женщины на сходки и в другие воровские дела не допускались.— А. Г.). Если бы в жизни какой-либо «вор в законе» сделал это, то его бы самого за такой беспредельный проступок воры обязательно бы зарезали». Эта цитата подтверждает, что отошедший от «законников» человек протестует против искажения фактов, имеющих, по его мнению, принципиальное значение. Он говорит: «с нашей стороны», «о нас», возмущается некомпетентностью «писак», и это лишний раз подчеркивает силу антиобщественных традиций — порвавший с сообществом «воров в законе» преступник не может порвать с укоренившейся в его сознании моралью, неформальными нормами, которыми он жил четверть века. Уголовные традиции – регулятор «второй жизни» Традиции профессиональных преступников передаются из поколения в поколение, их носителями выступает сама среда, особенно в местах лишения свободы. Вот как рассказал о своем знакомстве в НТК с осужденным рецидивистом В.: «У него пятая ходка, и он хорошо знает обычаи. Ты, говорит, попал в преступный мир, т. е. в волчью стают, и вой по-волчьи. Запомни, не опускай уши, а то откусят... Обыгрывай в карты, а зеки такого лоха заставят за тебя работать...» Более того, известны случаи нежелания отдельных наиболее преданных воровской «идее» преступников освобождаться, чему способствует не только отсутствие на свободе каких-либо полезных социальных связей, но и искреннее стремление воспитать молодежь на уголовных традициях (таким был известный вор по кличке «Бриллиант»). — 153 —
|