|
Если бы я обращался с речью к нациям, не озаренным светом религии, то указал бы еще и на другое значительное различие между этим преступлением и всеми остальными. Оно вызвано постоянной и общей для всего человечества первородной потребностью, потребностью, предшествовавшей обществу и даже лежащей в его основе. Другие же преступления разрушают общество. Их причиной служат мимолетные страсти, а не потребности природы. Для человека, знающего историю и людей, эта потребность в одинаковых климатических условиях представляется всегда постоянной величиной. А если это верно, то кажутся беспочвенными и даже гибельными те законы и обычаи, которые имеют целью уменьшить общую сумму проявлений этой потребности, потому что следствием их действий будет однобокое сосредоточение лишь в одной части общества своих и чужих потребностей. Мудрыми же, напротив, следует считать те законы и обычаи, которые, следуя, так сказать, ровной покатости равнины, распределяют общее действие этой потребности равномерно по всей поверхности равнины, разделив ее на небольшие равновеликие части, так что этим устраняется во всех ее уголках возможность и засухи, и наводнения. Супружеская верность всегда пропорциональна количеству браков и свободе их заключения. Там, где над нами господствуют наследственные предрассудки, где браки заключает и расторгает родительская власть, там адюльтер тайно разрывает брачные узы вопреки общепринятой морали, долг которой возмущаться последствиями, нарочито не замечая причин. Сказанное, однако, не касается тех, кто, живя по законам истинной религии, руководствуется высшими принципами, которые регулируют силу природных явлений. Действие этого преступления так стремительно и так таинственно, так сокрыто покрывалом, наброшенным самими законами, покрывалом необходимым, но непрочным и только увеличивающим ценность предмета, вместо того чтобы ее уменьшать. А поводы к совершению этого преступления так легки и последствия так двусмысленны, что законодателю легче предупредить его, чем заниматься его исправлением. Общее правило гласит: для всех преступлений, которые в силу своей природы в большинстве случаев являются трудно раскрываемыми и потому остаются безнаказанными, само наказание становится стимулом к их совершению. Особенность нашего воображения заключается в том, что если трудности не непреодолимы или не слишком обременительны для лености духа каждого человека, то они еще более его распаляют, усиливая значимость желаемого предмета, с одной стороны, и мешают ему, непостоянному и вечно мечущемуся, отвлечься от этого предмета - с другой. Вынужденное, таким образом, охватывать всю совокупность отношений воображение наиболее энергично стремится к приятному, к чему, естественно, нашу душу тянет больше, чем к мрачному и печальному, чего она избегает и боится. — 45 —
|