О преступлениях и наказаниях

§ ХХХ. ПРОЦЕСС И ДАВНОСТЬ

Как только доказательства собраны и достоверность преступления установлена, обвиняемому необходимо предоставить возможность и время для оправдания. Но продолжительность предоставляемого ему для оправдания времени должна быть максимально ограничена, чтобы это не шло в ущерб незамедлительности наказания, поскольку быстрота наказания, как мы видели, является одним из наиболее действенных средств пресечения преступлений. Ложно понимаемая любовь к человечеству, по-видимому, против такого ограничения времени. Но все сомнения исчезают, если учесть, что опасности для невиновного возрастают от недостатков законодательства. Однако определять продолжительность времени как для подготовки обвиняемого к защите, так и для сбора улик должны законы. И судья вторгся бы в законодательную сферу, если бы должен был самостоятельно решать вопрос о времени, достаточном для доказывания преступления. Точно так же тяжкие преступления, запечатлевшиеся надолго в памяти народа, если они доказаны, не должны подлежать срокам давности в пользу лиц, их совершивших и находящихся в розыске. Что же касается преступлений незначительных и нераскрытых, то следует установить сроки давности, чтобы избавить гражданина от неопределенности его участи, ибо мрак забвения, покрывающий такого рода преступления, с течением времени сводит на нет опасность примера безнаказанности, а преступнику предоставляет возможность исправиться. Мне достаточно здесь лишь обрисовать общие принципы, так как точные пределы могут быть установлены только законодательством с учетом конкретных условий данного общества. Добавлю только, что если польза мягкости наказаний признана какой-либо страной, то с помощью законов о сроках давности и о сроках сбора доказательств, продолжительность которых устанавливается в зависимости от тяжести преступления и с зачетом времени предварительного заключения обвиняемого или его добровольного изгнания, рассматриваемого как часть наказания, легко будет покрыть небольшим числом умеренных наказаний множество преступлений.

Но эти сроки не должны возрастать прямо пропорционально тяжести преступлений, так как вероятность свершения преступления обратно пропорциональна его тяжести. Так что время для следствия должно сокращаться, а сроки давности - увеличиваться. Может показаться, что это противоречит сказанному мною, так как если время предварительного заключения или время, составляющее часть давности до приговора суда, будет зачтено, появится вероятность одинакового наказания за преступления разной тяжести. Чтобы разъяснить читателю свою мысль, я разделю преступления на два класса. Первый класс составляют преступления тяжкие, к которым относятся убийства, включая все другие злодеяния подобного рода, а второй - преступления незначительные. В основе этого деления лежит человеческая природа. Безопасность жизни человека является его естественным правом, а безопасность его имущества - правом гражданским. Побуждений, заставляющих людей идти против врожденного чувства сострадания, меньше, чем побуждений, заставляющих их в силу естественного стремления к личному благополучию нарушать не то право, что живет в их сердцах, а основанное на общественном договоре. Вероятность совершения преступлений обоих классов далеко не одинакова, и потому их следует рассматривать, применяя различные принципы. Тяжкие преступления более редки. А потому продолжительность следствия, учитывая большую вероятность невиновности обвиняемого, должна быть сокращена, а сроки давности увеличены, так как от окончательного приговора о виновности или невиновности человека зависит, сбудутся ли его надежды на безнаказанность, ущерб от которой для общества тем существеннее, чем более тяжкое преступление он совершил. Вероятность невиновности в незначительных преступлениях гораздо ниже. Поэтому следствие должно быть продолжительнее. Сроки давности, наоборот, должны быть сокращены, так как ущерб от безнаказанности таких преступлений невелик. С таким разделением преступлений на два класса нельзя было бы согласиться, если бы существовала обратно пропорциональная зависимость между нераскрываемостью преступлений и вероятностью их совершения, то есть если бы ущерб для общества нераскрытых преступлений уменьшался пропорционально увеличению вероятности совершения преступлений. *Следует иметь в виду, что подозреваемый в преступлении, хотя и освобожденный по недостаточности улик, может быть подвергнут новому задержанию и новому следствию при обнаружении по этому делу новых улик, предусмотренных в законе, если не истекли сроки давности по данному виду преступлений. Вот те меры, которые кажутся мне необходимыми, чтобы гарантировать безопасность и личную свободу подданных. Оба эти блага являются неотъемлемым достоянием каждого гражданина. И довольно легко добиться с помощью законов, чтобы они уравновешивали друг друга. В этом случае первое не сможет пользоваться явным или скрытым покровительством деспотизма, а второе - неуправляемыми народными страстями.*