О преступлениях и наказаниях

Но следует ли оставлять безнаказанным подобное преступление, совершенное лицом, у которого нет имущества? Нет: есть виды контрабанды, которые так сильно влияют на систему налогообложения - эту важную и сложную часть любого хорошего законодательства, - что это преступление заслуживает значительного наказания вплоть до тюрьмы, до каторги. Но наказание тюремным заключением и каторгой должно соответствовать природе совершенного преступления. Например, за контрабанду табака нельзя заключать в ту же тюрьму, в которой содержатся убийцы или разбойники. Работа в той сфере, в которой контрабандист нанес ущерб казне, будет наиболее соответствовать природе наказания за это преступление.

§ XXXIV. О ДОЛЖНИКАХ

В интересах обеспечения доверия к деловым контрактам и торговле законодатель вынужден наделить кредиторов правом распоряжаться личностью несостоятельных должников. Но мне представляется важным различать между обанкротившимся злостным неплательщиком и невиновным. Первый должен подлежать наказанию, аналогичному тому, которое предусмотрено для фальшивомонетчиков, так как подделка куска металла с клеймом монеты, служащего обеспечением гражданских обязательств, составляет не большее преступление, чем подделка самих этих обязательств. **Но если невиновный банкрот докажет судьям после строгого дознания, что лишился своего имущества вследствие вероломства или враждебности других или вследствие перемен, которые не в состоянии предусмотреть никакая человеческая предосторожность, на основании каких варварских соображений он должен быть брошен в тюрьму, лишен единственного и скорбного остающегося ему блага, - свободы влачить нищенское существование, для того чтобы испытывать страдания действительно виновных людей? Почему он должен с отчаянием обманутой личности раскаиваться в своей невиновности, в том, что жил спокойно под сенью законов, не нарушать которые было не в его власти, тех самых законов, которые продиктованы корыстолюбием сильных и которым покорно подчиняются слабые благодаря неугасимой надежде в душе человека, вселяющей веру, что несчастливые случайности предназначены другим, а счастливые - нам? Люди в глубине души любят суровые законы, хотя в их интересах иметь умеренные законы, ибо они им подчиняются. Это объясняется тем, что большинство скорее опасается быть обиженным, чем обидеть самому. Возвращаясь теперь к невиновному банкроту, замечу, что если его обязательства перед кредиторами должны сохранять силу до полного возврата долга последним, если без согласия заинтересованных сторон его не освобождают от этого обязательства и не разрешают переносить свою предпринимательскую деятельность под покровительство других законов; если эта деятельность вынужденно, под страхом наказания, должна быть направлена пропорционально успехам, достигнутым при ее осуществлении, на удовлетворение претензий кредиторов, то какой же законный повод, - будь то гарантии безопасности торговли или священное право собственности на имущество, - смог бы оправдать совершенно бесполезное лишение свободы? Только разве что тот исключительно редкий случай, когда, применяя методы сурового дознания, хотят заставить угрозой каторги раскрыть тайну несостоятельного должника, предполагаемого невиновным! Я считаю, что законодатель должен руководствоваться следующим основным принципом: оценка отрицательных последствий ущерба обществу в политической сфере находится в прямой зависимости от величины этого ущерба и в обратной от трудности его определения. Следовало бы различать злой умысел от грубой неосторожности, эту последнюю - от небрежности и небрежность - от невиновности. В первом случае наказание следовало бы назначить как за подлог, во втором - наказание должно быть меньше, но с лишением свободы. В последнем случае виновному следует предоставить свободный выбор средств к погашению долгов, а в третьем - кредиторам. Но различие между грубой неосторожностью и небрежностью должен устанавливать объективный и бесстрастный закон, а не опасное и пристрастное мудрствование судей. Точное разграничение отличительных признаков так же необходимо в политике, как и в математике, поскольку для измерения общественного блага точность столь же важна, сколь и при измерении математических величин 1.