|
Теперь мы видим, как ведет себя Ельцин в Первой чеченской кампании: он очень нерешителен, постоянно колеблется. Он дает указание атаковать, потом отводит свои войска. Дает задание генералам и военачальникам наступать и одновременно закрывает глаза, что российские военачальники снабжают оружием боевиков. Распад и коррупция пронизывают все общество, в том числе армию. Боевикам оружие поставляют те же, кто против них воюет. Представляете, какой цинизм? И Ельцин это знает. Но до конца не становится ни на ту, ни на другую сторону. Баланс сохраняется. В тот момент, когда ценой колоссальных усилий в 96-м году федеральные войска выбивают боевиков из Грозного, под давлением Березовского и олигархов Ельцин посылает генерала Лебедя (подкупленного им во время выборов тем, что он назначил его на пост председателя Совета безопасности Российской Федерации) на Хасавюртские переговоры для того, чтобы вернуть боевиков в Грозный. То есть на самом деле Ельцин «делает засечку», не сдает до конца, но он постоянно колеблется. И после кровавой бойни российских солдат и офицеров, которые гибли тысячами при штурме Грозного, после того, как мы все контролировали, он посылает туда Лебедя для того, чтобы заново пустить боевиков в Грозный. То есть сводит на «нет» все жертвы, все усилия, все тысячи и тысячи людей погибших, солдат, — одним махом, одной подписью отменяет. После 96-го года Чечня, по сути дела, получает (как она считает) карт-бланш на то, что она выходит из состава Российской Федерации. Начинаются переговоры по оформлению этого процесса в юридическом ключе. Но до конца Ельцин все равно не доходит: не принимает ни Дудаева, ни Масхадова, не идет на то, чтобы окончательно принять решение (Дудаева к тому времени убивают) вопреки всему давлению мирового сообщества, которое требует от Ельцина выпустить Чечню (Ичкерию) из состава Российской Федерации. Второй момент, «вторая засечка». Ельцин назначает премьер-министром Примакова, который является представителем реализма в международных отношениях, является консерватором с точки зрения геополитики, и который проводит позицию, направленную на национальные интересы России. Очень показательно, что Примаков летит на переговоры в Вашингтон, узнает о начале бомбежек Белграда (в Сербии), разворачивается над Атлантикой и срывает важные международные переговоры. Этот символ реакции российской дипломатии примаковского толка на агрессию стран НАТО против дружественной нам Сербии очень важен. Козырев прилетел бы в Вашингтон, обнялся бы и поговорил бы о том, как быстрее сербов наказать за их неподчинение талассократическому центру. Примаков делает жест — это «вторая засечка». Его назначил на этот пост Ельцин. Соответственно, Ельцин знал, что он делает. Хотя он постоянно одергивает и унижает Примакова, тем не менее он его держит на посту премьер-министра — это серьезно. Уже начиная с того момента, как Примаков был министром иностранных дел, он начинает стратегию, которая направлена на укрепление позиции России. — 47 —
|