Как убивали СССР

Вот она - вся убогая идеологическая база для разру­шения России! Оказывается, современная Россия должна расплатиться по векселям со всеми народами, которые когда-либо существовали на ее современной территории! Для идеологов распада требовалось возбудить распри между племенами (от которых на деле и следа-то не осталось), давно считающими себя единой нацией. И они смогли это сделать, используя самые современные методы организа­ции геноцида через средства массовой информации.

Переписать историю - вот чего жаждал Попов.

«И сегодня еще фактическая история России излагает­ся с московских позиций никто не написал историю России с позиций Твери, которая всегда фигурировала как «бого­мерзкая Тверь» никто не написал историю России с пози­ций «богопротивной» Рязани, которая всегда изображалась московскими летописцами как скопище пороков. А как могла выглядеть Москва в глазах первой русской республики - Ве­ликого Новгорода? Конечно, чисто татарской сатрапией».

Позднее московский голова потащится в Тверь с коло­колом, дабы подарить его тверскому «князю», компенсируя историческую несправедливость. Может быть, думал, что и его имя впишут в летопись наряду с мудрыми московскими князьями?

Пройдемся далее по тексту мракобесной статьи. По­пов стаскивал читателя на свои идеологические позиции, не приводя ни одного серьезного довода: «Тот, кто стоит за память только своего народа, рано или поздно начина­ет оправдывать убийц». Т. е. собственной памяти у народа быть не должно, а должна быть именно какая-то безнацио­нальная, «объективная» память, которой позволительно по­ливать грязью своих предков и заставлять современников выплачивать их «долги» перед историей. Попов дал рецепт вслед за своим учителем: «В.И. Ленин учил нас соединять в единый революционный поток все честные, искренние, де­мократические движения. И надо помочь здоровым силам «Памяти» преодолеть тенденции «избранной памяти».

Нельзя опустить и литературоведческие изыски Попо­ва на уровне школьника, повторяющего, что Россия была «тюрьмой народов», и что Лермонтов созревал от стихотво­рения «Бородино» («слуга царю, отец солдатам») до стихот­ворения «Родина» («ни темной старины заветные преданья не шевелят во мне отрадного мечтанья»). В общем, Родина в его понимании - поля, леса, говор пьяных мужиков, «а не государственность и ее характеристики». Дальше не со­ставляет никакого труда подключить в аргументацию дово­ды Ленина с его концепцией поражения своего правитель­ства в войне. Вот это Попов приветствует, одобряет, но пе­няет одновременно своему учителю, что в развале России он остановился на «вольной» для Финляндии и Прибалтики. Надо было еще Кавказ и Среднюю Азию (вместе с сотнями тысяч русских!) предоставить самим себе.