Информация как основа жизни

Правда и ложь, истина и заблуждение

Прежде чем продолжить рассмотрение динамики идей, оста­новимся коротко на таких тесно связанных с нею понятиях, как «правда» и «ложь», «истина» и «заблуждение». Пары этих по­нятий иногда рассматривают как равнозначные, но это неверно. Понятия «правда» и «ложь» имеют ярко выраженный субъек­тивный оттенок, а «истина» и «заблуждение» – объективный.

Действительно, как мы уже отмечали, правдой называют вы­сказывание, соответствующее представлениям индивида, его формулирующего, а ложью – высказывание, этим представлени­ям не соответствующее, т.е. осознанно направленное на обман тех, кому такое высказывание адресуется. Но правдивость вы­сказывания отнюдь не гарантирует его истинности, а лживость не означает его ошибочности. Бывают «искренние заблуждения», содержащиеся в правдивых высказываниях. Характерно, что за­блуждения тех или иных людей, в отличие от лжи, обычно вызывают не столько негодование, сколько сочувствие, стремление помочь заблуждающемуся, разъяснить ему ошибку, вывести на «путь истинный». Таким образом, первая пара рассматриваемых нами понятий касается отношения отдельных людей к любым сформулированным ими идеям.

В отличие от этого, понятия «истинность» и «ошибоч­ность» относятся к самим идеям, независимо от того, кем, как и когда они сформулированы, для чего предназначались и содержатся ли они в правдивом или лживом высказывании. От­личить истинность от ошибочности какой-либо идеи не всегда просто. Логический анализ высказывания, такую идею содер­жащего, позволяет вскрыть лишь внутреннюю непротиворечи­вость, правильность умозаключений, но не выявить степень ис­тинности посылок, на которых это высказывание базируется, – ведь посылки тоже продукт предшествующих умозаключений. Но под «истинностью» недостаточно понимать логическую не­противоречивость. Степень истинности высказывания обычно понимают как степень соответствия его деятельности, т.е. ок­ружающей ситуации. А так как описание действительности тоже может быть задано только в форме высказываний, то, оставаясь на вербальном уровне, мы неизбежно попадаем в порочный круг. Вопрос Понтия Пилата «Что есть истина?» (Иоан. 18. 38) подразумевал именно это – невозможность вы­явить истинность какого-либо высказывания путем его логиче­ского анализа.

Остается единственный критерий, в соответствии с принци­пом «Практика – критерий истины»: степень действенности ин­формации, в высказывании заключенной. Реализовать этот кри­терий можно только одним способом – установить, можно ли с помощью оператора, основанного на данной информации, со­вершить желаемое целенаправленное действие и каковой окажет­ся вероятность достижения цели. Мы помним, что в случае ин­формационных систем 1-го рода, основанных на генетической и поведенческой информациях, такая проверка «степени истинно­сти» осуществляется автоматически и происходит постоянно. Критерием истины здесь служит возможность самовоспроизведе­ния таких систем в той или иной среде обитания. Информация, не выдерживающая такой проверки, погибает вместе со своими носителями – живыми организмами. В случае логической ин­формации такая проверка осуществляется человеком, столь же постоянно и часто неосознанно, путем осуществления целена­правленных действий на основании тех или иных сведений или идей. Здесь оператором служит как деятельность самого челове­ка, так и создаваемые им орудия труда, приборы, машины, ко­роче – все разновидности технологий. Неудача или малая эф­фективность таких действий обычно приводит к отказу от ис­пользования кодировавшей их информации, к ее забвению и постепенной деградации. Напротив, позитивный результат спо­собствует ее мультипликации и распространению, как тривиаль­ному следствию продолжающегося ее использования.