|
Но чем руководствоваться в этом важном и трудное выборе? Ответ почти не вызывает сомнения: это тот ЩШ ответ, который нам дал Пуанкаре по поводу средс|И делать открытия, тот же для «мотора», что и для «м|Н ханизма». Гид, которому мы должны довериться, это 1Ш чувство красоты, та особая эстетическая чувствителВ»^ ность, важность которых он подчеркивал. Как это отмечает Ренан', научный вкус существует так же, как существует вкус художественный или литературный; и этот вкус может быть более или менее верным в зависимости от индивида. О плодотворности наших будущих результатов, о которой, строго говоря, мы чаще всего заранее ничего не знаем, нас может информировать это чувство красоты, и я не вижу ничего другого, что бы нам позволило строить догадки. По крайней мере, как мне кажется, оспаривать это — было бы лишь спором о словах. Не зная ничего более, мы чувствуем, что продолжать исследование по такому-то направлению стоит труда; мы чув- 1 Renan „L'Avenir de la Science", p. 115. (см. рус. перевод: Эрнест Penan, «Будущее пауки», т. 1—2, Киев. нзл. К Б Фукс. 190Щ J18 1 отвуем, что вопрос сам по себе заслуживает внимания и что его решение будет иметь некоторую ценность для науки независимо от того, будет ли оно или не будет иметь в будущем приложение. Каждый волен называть это чувством красоты или нет. Бесспорно, это то, о чем думали греческие геометры, изучая эллипс, так как они не могли думать ни о чем другом. Что касается приложений, даже совершенно непредвиденных, то в дальнейшем они чаще всего появляются, если наше начальное чувство было верным. Я приведу несколько личных примеров, но прошу извинить это неоднократное обращение к моему личному опыту, о котором я, естественно, осведомлен лучше всего. — 92 —
|