|
Нет необходимости вновь говорить о доктрине чистого случая, которую мы обсуждали в первый главе и в начале текущей. Мы будем считать общепризнанным, 1 Rossman („Psychology of the Inventor", tome VI, p. 86) пишет: «Гипотеза о том, что подсознание определяет окончательное поведение, не решает проблему. Она лишь дает название тому, что нас мистифицирует и затрудняет». Однако бессознательные процессы — это не просто названия, они реально существуют. Хотя их трудно наблюдать непосредственно, они существуют, как мы видели, независимо от того, являются ли они причиной озарения или нет. Ссылка на «пснхологическне и химические условия тела», как это делает данный автор — конечно, не пытаясь точно определить, что это такое — наталкивается хотя бы на то же самое возражение, а именно, что мы только называем то, чего не понимаем. И это заявление Россмана, если оно имеет смысл, содержит лишь другое название гипотезы отдыха. 34 что обычно озарению предшествует инкубация '. Во время периода инкубации не заметно никакой сознательной работы ума, но вместо того, чтобы принять существование бессознательной работы, не можем ли мы принять, что вообще ничего не происходит? По этому поводу имеются две основные гипотезы2: А. Что возможной причиной нового состояния ума, способного на озарение, могло бы быть то, что ум свеж, мозг отдохнул. Эту гипотезу мы назовем гипотезой отдыха. Пуанкаре, вовсе ее не принимавший, думал о ней, но в связи с одним особым случаем (см. дальше). Б. Что существенной причиной озарения могло бы быть отсутствие помех, которые препятствуют продвижению на подготовительной стадии работы. «Когда мыслитель становится на ложный путь, как это часто случается, он незаметно соскальзывает на придорожную колею и в данный момент может оказаться неспособным выбраться из нее... Инкубация состоит в избавлении от этих ложных путей и от этих стесняющих предположений, так что проблема рассматривается непредвзято». Мы можем назвать это гипотезой забвения. Обсуждение этих гипотез Для защиты гипотезы отдыха был призван авторитет Гельмгольца. Гельмгольц заявляет, что «счастливые идеи» (его название озарения) ему никогда не приходят в состоянии умственной усталости или когда он сидит за своим рабочим столом 3; и, заметив, что он уже изучал 1 К исключению относятся такие случаи, как с Моцартом и (по описанию Катрнн Патрик в указанной ниже работе — см. стр. 38, сноска 1) с А. Е. Хаусманом. Однако по причинам, о которых го-порилось выше, я считаю, что этн исключения, безусловно, кажущиеся, дело здесь в стремительности инкубации. — 25 —
|