|
И это были не пустые слова. Коэны всегда питали теплые чувства к Советскому Союзу, а после Испании, когда Моррис близко столкнулся с советскими людьми, участвуя вместе в боях против фашистов и где он сделал окончательный выбор, на чьей стороне ему быть, советское государство стало для него родным. То же самое происходило и с Лоной, после того как она заменила Морриса, призванного в американскую армию в 1942 году. На протяжении почти всей Второй мировой войны она бок о бок с советскими разведчиками вела опасную работу по добыванию и транспортировке разведывательной информации и так же, как и Моррис, по своей собственной воле определила свою судьбу и свое отношение к Советскому Союзу. Что касается их вклада в сохранение мира, то они демонстрировали это не раз. Взять хотя бы их работу по атомной проблематике в США. Неизвестно, чтобы случилось в мире, если бы не была ликвидирована атомная монополия США. Сейчас многие признают, что мир не скатился к третьей мировой войне только благодаря тому, что у СССР своевременно появилось ядерное оружие. А Коэны внесли в это значительный вклад. Леонтина Коэн скончалась в декабре 1992 года, Моррис умер в июне 1995 года. Они похоронены на Новокунцевском кладбище в Москве. Их кончина явилась огромной утратой для коллектива внешней разведки и для тех, кто лично знал этих замечательных людей. Разведчики бережно хранят память о Моррисе и Леонтине Коэн. В Кабинете истории внешней разведки в Ясенево их фотографии заняли место на стенде рядом с другими выдающимися разведчиками. На их могилы возлагают живые цветы. Сотрудники разведки, которые работали с Моррисом и Лоной в Москве, свидетельствуют, что Коэны до самых последних дней не изменили взглядов и отношения к своей новой Родине, продолжая оставаться ее патриотами и убежденными интернационалистами. 17. Моррис Коэн — Герой России (из воспоминаний ветерана разведки)…Для меня Моррис — близкий, дорогой человек. Дружба с ним началась более полувека назад. Общие интересы, взаимопонимание и доверие — все это способствовало укреплению наших отношений, прочность и нерушимость которых проверялись годами. Впервые мы встретились в 1947 году в Нью-Йорке, куда я был направлен в командировку. Работа предстояла большая, и начинал я ее с восстановления прерванной более чем на год связи с ценной агентурной группой, возглавлявшейся Моррисом. Ближайшим сподвижником Морриса была его жена Лона. Моррис и Лона были неразделимы и как любящие супруги, и как друзья, и как соратники в разведывательной работе. Почти всегда, когда мы говорим о Моррисе, фактически имеем в виду их обоих. — 174 —
|