|
Бом: Оно могло бы, например, устранять какие-то при-чины. Кришнамурти: Поскольку озарение не имеет причины, оно, безусловно, оказывает свое действие на то, что имеет причину. Бом: Это воздействие не следует с необходимостью, но оно возможно. Кришнамурти: Нет, нет. Я не считаю, что оно всего лишь возможно. Бом: Я говорю, нам недостаточно ясно, почему такое воздействие является необходимым. Когда мы употребляем слово "возможно", то в этом нет несогласия. Кришнамурти: Хорошо, понимаю. До тех пор, пока у нас не будет ясности в отношении слова "возможно", нам нужно быть осторожным. Любовь не имеет причины, а ненависть причину имеет. Обе они не могут сосуществовать. Бом: Да. Это истинно. Вот почему есть различие между любовью и озарением. Вот почему совсем не обязательно, чтобы нечто, не имеющее причины, оказывало свое действие на то, что имеет причину. Это я и пытался сказать. Кришнамурти: Я просто хочу это исследовать несколько более глубоко. Является ли любовь озарением? Бом: Насколько мы можем видеть, любовь и озарение -- не одно и то же. Они не идентичны, не правда ли? Не совсем то же самое. Кришнамурти: Почему? Бом: Озарение могло бы быть любовью, но, вы видите, озарение случается мгновенно, как вспышка. Кришнамурти: Это, конечно, вспышка. И эта вспышка изменяет всю модель, воздействует на нее, использует модель, в том смысле, что я аргументирую, рассуждаю, пользуюсь логикой пр. Не знаю, ясно ли я выражаю свою мысль? Бом: Я думаю, как только вспышка окажет свое действие, модель уже будет другой, и, возможно, - более разумной. Вспышка может привести к разумности то, в чем у нас была путаница. Кришнамурти: Да, конечно! Аристотель мог ко всему этому прийти с помощью логики. Бом: Он мог иметь какое-то прозрение! Мы не знаем. Кришнамурти: Мы не знаем, но я в этом сомневаюсь. Бом: Мы в действительности не знаем, как работал его ум, до нас дошло всего лишь несколько книг. Кришнамурти: Могли бы вы сказать, прочитав эти несколько книг, что он имел озарение? Бом: Фактически Аристотеля непосредственно я не читал. Очень немногим это удалось, потому что читать его трудно. Большинство людей читало то, что об Аристотеле говорили другие. Отдельные его выражения получили широкое распространение, такие, например, как "неподвижный двигатель". И он высказал некоторые идеи, которые позволяют думать, что он был, по крайней мере, достаточно разумен. Кришнамурти: То, о чем я пытаюсь говорить - это не частичное, а полное прозрение; я никогда не имею в виду частичного прозрения. Собеседник: Кришнаджи, не могли бы вы это немного пояснить? Что вы понимаете под "не частичным" прозрением? — 124 —
|