|
Рахиман хотел прийти в деревню ночью. Но ему так не терпелось поскорее попасть домой, что он за полдня прошел дневной путь и к вечеру был уже у пруда перед деревней. Он посмотрел на свое отражение в воде. Да, совсем непохож на прежнего Рахимана. Багровые шрамы, длинные волосы под высоким тюрбаном и спутанная борода делали его лицо совершенно неузнаваемым. Да и одет по-другому. Вместо брюк и пиджака, которые он носил раньше, на нем теперь дхоти и рваная рубаха. Чем ближе подходил он к деревне, тем быстрее шел, забыв о всякой осторожности. Когда вдали показался его дом, он уже почти бежал. Пот струился с лица. Вот он у двери! Но почему она на замке? Куда они все могли уйти? Он так спешил… Нужно заглянуть в окно. Но что это? Пусто, только пыль да паутина. Что же тут произошло? У кого узнать? Рахиман был в полном отчаянии. Его трясло, и он прислонился плечом к стене. Откуда-то доносился шум раздуваемых мехов. Да это же сосед, кузнец Кенчаппа. Его и спросить. Но надо быть осторожным и стараться не выдать себя. Рахиман направился к дому кузнеца. Кенчаппа колдовал у наковальни над раскаленным куском железа. — Послушайте, папаша, — окликнул его Рахиман. — Что там? — кузнец поднял голову. — Да вот работу ищу. Может… — Нет тут работы, — Кенчаппа снова принялся стучать молотком. — Жаль. Я еще и жилье приглядываю. Вот дом, рядом с вашим, пустой, что ли? Замок на двери. Кенчаппа еще постучал, потом, отодвинув в сторону готовый топор, спросил: — А что, снять хотите? — Да, снял бы. — Ключ у меня. Подождите немного, я сейчас. — А где люди, которые жили там? Уехали куда? — А зачем вам? — Просто интересно, почему дом пустует. Ведь я собираюсь его снять. — Дом как дом. А чтоб вы не сомневались, я вам расскажу. Жила там одна семья. Ладная семья, на редкость. Муж, жена, старушка-мать, младший брат мужа. 11 так согласно и дружно жили… Но если свалится беда на голову, куда от нее денешься? — А что случилось? — Да пошел хозяин на войну и погиб. — Погиб?.. — Ну да, убили его, горемыку. — А откуда вы знаете, что убили? — Как откуда? Года три тому будет, как пришла им бумага… — Какая? — Пропал, мол, без вести. Погиб, значит. — Ошибка! — вдруг вскрикнул Рахиман. — Так что ж, он жив? — спросил удивленный Кенчаппа. — Откуда мне знать? Но пока точно не установлено, нельзя утверждать, что человек погиб. — Да, поначалу и мы так думали. Но сами посудите: прошло столько лет, и ни весточки от него. Нет, видно, правда то, что в бумаге прописано. — 216 —
|