Человек - оркестр

Затем "зеркало" на время выключается, и вни­мание возвращается к плечам: "...Представьте себе, что у вашего правого и левого плеча различные свойства: они имеют разную подвижность, сущест­вуют в разных темпах, наконец, у них сейчас раз­ное настроение. Попробуйте одновременно так ими и подвигать, стараясь чувствовать ту область, где они приходят в соприкосновение изнутри..."

"...А теперь вернемся к "зеркалу" и перед ним вспомним манеру двигаться, привычки, темпера­мент и настроение, скажем, правого плеча... лево­го..." (Отдельный интерес может представлять то, какие именно контрастные пары – состояний, тем­пераментов – берет каждый из участников. Есте­ственно, никакие характеристики движения и вы­бор состояний не обсуждаются, единственный спо­соб прикоснуться к содержательной стороне заклю­чен все в том же зеркальном уподоблении).

".. .Расслабимся, слегка переменим позу, устро­имся поудобнее, спокойно подышим... а теперь по­пробуем пошевелить плечами по-разному – но так, как это мог бы делать N".

На этом круге "зеркало" приобретает несколько новых ка­честв. Так, оно становится отсроченным: впитав в течение предшествующих серий самые разные особенности N, "зерка­ло" реализует свою способность запоминать и возвращать запомнившееся. Во-вторых, оно теряет свою слаженность, синхронность: каждый вспоминает или представляет себе пле­чи N по-своему, при этом N получает десяток даже не портре­тов, а одновременно показываемых "фильмов" про свои плечи. Конечно, для того, чтобы это действительно были десять раз­ных "фильмов", то есть чтобы участники в этот момент соот­носились только со своей пластической памятью и полагались на себя, необходима вся предшествующая подготовка.

В ней, включая и ее "дозеркальные" ряды, накапливаются некоторые существенные особенности взаимодействия: группа постепенно привыкает к продолжительной работе на уровне части тела, у которой как бы нет разработанной выразитель­ности; движение без предсказуемого внешнего результата на­чинает доставлять удовольствие. Когда на глазах рождается целый поток явно разных, но не называемых, не комментируемых, не оцениваемых движений, возникает настоящая, а не декларативная безоценочность. Постепенная концентрация на конкретной области позволяет в течение довольно длитель­ного времени пользоваться "ее языком", не утомляясь и не иссякая. Появляются пластические отражения уже не только внешних, "характерных" штрихов, но и не видимых посторон­нему наблюдателю глубинных особенностей.