|
След льва, в данном случае, осмысливался именно как след и именно льва потому, что в голове у австралопитека уже имелось представление о том, что это такое. То есть это, как принято говорить в антропологии – когнитивная схема данного следа, а это значит, что они уже могли представлять место следа в ряду других артефактов и более того знали в каких ситуациях, какой смыл он имеет. В связи с этим след животного становился значимой системой – смысловым компонентом окружающей действительности и включался в поле действия данного гоминида или гоминид. Но этот путь от смыслового компонента до поля действия лежал через осмысление данного следа как объекта, который в данном случае становился объектом его протокультурного поля в определенных протокультурных рамках. Таким образом, можно сделать вывод, что австралопитеки уже начали придавать значение предметам, которые стали отражаться в их психике. Они стали ментальными (внутрипсихическими) значениями, которые называют значимыми системами(91), с соответствующими им элементами окружающей среды, и определялись как символы. Только соотнесение предмета с когнитивной схемой и приложение к нему значимой системы делает любой объект, объектом протокультуры данного этапа антропогенеза. Таким образом, зарождающуюся протокультуру австралопитеков афарских можно определить как комплекс значимых систем, ограниченных возможностями мозговой деятельности, то есть комплекс ментальных значений, которые вызывали у них определенные мыслительные процессы, мотивы действий и эмоции. Хотя, в принципе, это то же значимые системы, а следовательно и элементы их протокультуры. С уверенностью можно сказать, что внутренний мир австралопитеков был пока не очень объемен, поэтому и значимых систем было мало так, что мотивов и эмоций, которые можно было бы причислить к элементам их протокультуры, было не слишком много. Культурные рамки были еще очень узкими. В основном бытие гоминид пока обслуживали инстинкты и рефлексы. Вообще все сигналы(92) конкретны и каждый из них связан непосредственно с каким-либо агентом внешней среды или функцией организма. В таких случаях сигнал должен был проявляться как знак(93). Считается, что одной из особенностей человеческого языка является произвольное использование в нем этих знаков. Но в принципе эту особенность мы принесли с собой из далеких миллионолетий, вполне возможно из жизни первоприматов. При изучении поведения обезьян выявлено, что многие из них знаки применяют произвольно. Хотя их форма, в принципе, врожденная, но каждая обезьяна определенного вида, должна еще научиться связывать с этой формой определенное содержание. Например, у Южно Африканских зеленых мартышек есть три сигнала тревоги. Один из сигналов подается, когда опасность угрожает с воздуха, со стороны хищной птицы - орла. Другой сигнал раздается тогда, когда появляется опасность на земле и еще один сигнал раздается при появлении особой опасности – леопарда, который представляет для этих приматов опасность, как на земле, так и на деревьях. Но детеныши зеленых мартышек иногда путают эти сигналы и, услышав, например, сигнал «леопард» они кидаются спасаться на деревьях(94). — 270 —
|