Сигналы тела. О чем говорят наши болезни. Помоги своему исцелению

Кто-то может не согласиться с этим: им внушили, будто мы рождаемся на свет уже отягощенные кармой, страданием, гневом, виной, разочарованием и отчаяни­ем. Карма в этом понимании включает в себя действия и незавершенные дела в нынешней и предыдущих жизнях, влияющие на судьбу и не позволяющие человеку реализо­вать свободную волю. И тогда, согласно таким представ­лениям, обрести счастье или радость жизни невозможно до тех пор, пока не освободишься от кармы, — и точно так же невозможно исцелиться. Так в них утверждается вера, будто чем больше они страдают и чем больше рабо­тают, тем выше их шансы построить желаемую жизнь и воссоздать здоровье.

При таком мировоззрении благая карма почти не­возможна — лишь дурная. Впрочем, и здесь некоторые отыщут лазейку. Можно обвинить плохую карму во всем происходящем в жизни и своей несостоятельности, ею же можно оправдать свое дурное поведение. Подобная позиция объясняет и то, почему кто-то просто смиряется с болезнью и готов препоручить исцеление кому-то дру­гому, а не пытаться исцелиться самому.

Итак, возвращаясь к метафоре «Жизнь — это путе­шествие», — мы появляемся на свет с пустым чемоданом. Впоследствии мы кладем в него мысли, забрасываем эмо­ции для их подкрепления и аккуратненько упаковываем установки — на случай, если вдруг подвернется что-то, бросающее вызов нашим представлениям. Уверенные, что запаслись всем, мы готовы защелкнуть чемодан и двинуться в путь.

И тут мы вдруг вспоминаем, что забыли свои веро­вания. Как же без них распознать: истины, ведущие нас по жизни, наши или чужие? Мы довольны, что вовремя о них вспомнили, и вздыхаем облегченно — они у нас есть! — потому что глубоко внутри знаем, что они убе­регут нас в наших зонах комфорта и шаблонах привыч­ного поведения. Мы всегда можем рассчитывать, что они дадут толковое объяснение тому, почему мы не можем или не хотим преодолеть страхи. Тут наш ум говорит, что мы теперь готовы отправляться в дорогу — багаж наш включает все необходимое, чтобы прекрасно вписаться в структуры общества и семьи.

В то же время где-то на заднем плане раздается еле слышный голосок — голос души, — вопрошающий, так ли уж в самом деле нам все это нужно. Он интересуется, по­чему мы не высказываем собственных истин и почему не упаковали счастье, радость, веселье, игру и любовь к себе. Он говорит: «Если ты не положил в чемодан ничего из это­го, как же ты изменишь представления, отыщешь радость жизни, испытаешь восторг и удивление от чего-то ново­го — сотворения новых мыслей, высвобождения старых обид и шествия своим уникальным путем? Как ты узна­ешь, на что способен? Как построишь жизнь в согласии с побуждениями души? И, самое главное, как исцелишься?»