Прощай, страдание

— И все?

— Нет. Дальше, точно так же, как открыл мир могильника, закрываешь его — дугой, только животом вниз. И этот листок бумаги сжигаешь. Вот теперь все.

— Так. А что делать, когда решение не вышло само?

— Снять штаны да вокруг дома побегать, может оно и выйдет. Как ты открываешь кран, чтобы вылить злость?

— Задаю себе вопрос.

— А здесь чего необходимо сделать?

— Задать себе вопрос.

— Вот и задай его.

— А какой вопрос необходимо задать себе?

— Такой, чтобы пришел ответ.

— Это как?

— Как, как! Конкретный, четкий и полный. Вот и все.

Я стал думать, какой мне необходимо задать вопрос, чтобы вышел четкий ответ. А баба Василиса стала собирать мусор с огорода и его сжигать. Я посидел немного, подумал, но ничего в голову не пришло. И обратился к бабе Василисе:

— Баба Василиса, помоги! Ничего в голову не идет. Какой вопрос задать?

— А ты не думай головой. Голова тебе необходима не для того, чтобы за тебя думать, а чтобы тебя предупреждать о том, что с твоим телом творится. Каждую секунду, каждое мгновение жизни. Ведь для этого у тебя голова, так?

— Да, но… все говорят, что голова дана для того чтобы думать, что сделать, как поступить.

— Совершенно верно, но не тебе, а твоему телу.

— Тогда я ничего не понимаю.

— А чего здесь понимать, понимать-та нечего. Слушай свое тело, душу, сердце. И оттуда придут вопрос и ответ. Вот и все. Только знай себе — слушай себя, задавай себе вопросы и опять слушай себя — свои ответы.

Я аж сел на землю и ничего не могу сказать: мое тело съежилось, свернулось, напряглось до предела. Вдруг откуда-то изнутри пришел вопрос, и я его выкрикнул:

— Что я решил!?

— Ну? Теперь понятно?

— Да, понятно.

Я был ошеломлен — выход есть! И побежал домой, изливать злость на листок бумаги.

Старики в зазеркалье

В один из летних жарких дней после работы в огороде баба Василиса пригласила меня понаблюдать вечерком за бабушками.

Мы вышли на улицу — сидят две бабки на лавочке да о чем-то судачат. Мы подошли поближе и сели в сторонке на соседнюю лавку, чтобы не мешать им и слышать, что они кудахчут. Это были баба Настя и баба Лиза, соседки бабы Василисы. Мне стало смешно над ними. Они сидят, как курицы на насесте, и кудахчут без остановки, не замечая нас. Баба Василиса мне тихонько говорит: