Здоровье для всех

Лишь постепенно ей удалось увести людей от при­родных средств и навязать им жалкую и рабскую зависимость от вызывающих болезни ядов лекаря. Лишь шаг за шагом лекарственная практика брала верх над умением регулировать образ жизни больного, лишь постепенно все более сильные яды заменяли мягкие и менее агрессивные средства. Нарастающая агрессив­ность средств характеризовала эволюцию медицины с момента ее зарождения около IV века до н.э. Школа Гиппократа была преимущественно школой лекар­ственного лечения».

Если бы школа Гиппократа, замечает Шелтон, «де­лала бы больший упор на гигиену и меньше на лекар­ственные средства, вполне возможно, той медицинс­кой практики, какую мы имеем сейчас, вообще не существовало бы. Лучшие из врачей той школы были самыми отъявленными шарлатанами. Претендуя на знания, которыми они не обладали, и провозглашая достоинства своих лечебных средств, они заложили структуру, которой до сих пор следует медицина. Ныне медицину характеризует шарлатанство в той же мере, как и в дни Гиппократа». «В трудах Гиппок­рата, пишет Шелтон, можно найти слова, отражаю­щие один из самых фатальных обманов, господство­вавших в умах медиков. Там сказано: «Экстремаль­ные средства являются самыми подходящими при экстремальных состояниях». Этой лжи все еще при­держиваются современные медики. Нет ничего более ужасной практики, основанной на принципе, что чем больнее пациент, чем отчаяннее его состояние, чем он слабее, тем больше у него потребность в ради­кальных средствах. Когда у больного снижается спо­собность к сопротивляемости и его легко убить, вра­чи устраивают ему самое опасное лечение».

«Концепции» и «правила поведения» врача были закреплены в так называемой клятве Гиппократа, которой и сегодня присягают врачи. Однако, пишет Шел-тон, ссылаясь на мнения историков, «знаменитая клятва Гиппократа есть всего лишь восстановление этических наставлений, сформулированных египетскими жреца­ми задолго до нашей эры, по оценкам египтологов, в XVI веке до н.э.». При этом «существует несколько вариантов клятвы. Все они, как считают, появились длительное время спустя после смерти Гиппократа».

Одно из наиболее важных положений клятвы — положение о клановости медицинской профессии, что указывало на ее, по сути, антидемократический ха­рактер. «Эта клятва, пишет Шелтон, содержит, не­сомненно, идущее от храмов обязательство не обу­чать медицине никого, за исключением членов семьи самого врача и других родственников». Другой аме­риканский врач, автор книги «Великий медицинский обман в миллиарды долларов» (Нью-Йорк, 1980), К. Ласко, начинает свою книгу с беспощадной крити­ки этой клятвы, называя ее «клятвой лицемерия».