|
Тебе пришлось работать с больными людьми, убогими, инвалидами. В тебе поселилась святость деяния. Ты разделила с ними их боль и их страдание; убирая за ними нечистоты, ты не чувствовала брезгливости, но брезгливость доставала тебя в нормальной жизни, за забором больницы. Твой Убийца заставил тебя страдать с теми, кто шел к тебе со своим горем и со своей болью. А таких было и есть много. И ты впитывала в себя их боль. Даже те, кто не болел и не страдал, выдумывали страдание, чтобы побыть около, и этим они помогали твоему Убийце. Ты стала питаться страданиями. Тело просило своей, телесной, любви, но ты заглушала этот голос. И когда ты долго не получала страданий, твой Убийца доставлял тебе наслаждение болью, переводя страстные желания тела в головную боль, разрывающую тебя на части, особенно в ночное время. Твоя воля оказалась бессильной сопротивляться Убийце. Твоя непосредственность и раскованность спасала тебя, потому что ты со всеми вела себя, как с больными. Ты сама придумывала им их страдания, а Убийца дополнял их преступными мыслями, которые якобы заполнили головы твоих знакомых. Твое сознание отмечало эти негативные мысли и постепенно ты стала считать себя очень плохой, испорченной. Убийца издевался над твоей совестью. Он унижал твоего Святого, заставлял его отступать под натиском страшных обвинений. Святой уходил в отшельничество, Бог молчал, но охранял тебя. Твой Убийца взял власть над тобой и захотел взять ее и над твоей дочерью. Однако она не захотела подчиниться ему, она противопоставила страданиям Убийцы любовь к человеку, к мужчине, в котором она искала своего отца и любовь к отцу. Но она обманулась. От одного она пошла к другому, потом ? к третьему. Этим она сохранила себя и тебя, передавая таким образом любовь живого к живому. Ни ты, ни твой Убийца не захотели понять, что твоя дочь ? это другой человек, не ты. Ты ощущала ее плодом в себе и сохраняла до сих пор пуповину, вас связывающую. Поэтому ты позволяла своему Убийце делать все с дочкой ? его желания в этом были твоими желаниями. Но она восставала против него и против тебя. Она стала проклинать тебя. Кто бы ни появлялся перед тобой из мужчин, кто бы ни притягивался твоей душой, он тут же подвергался подозрениям твоего Убийцы, умело внушавшим тебе брезгливость к нему тут, в нормальной жизни. Убийца выискивает слабости этого человека, низводит их до подлостей, умело атакует тебя, внушая это. И уже твоя агрессия делает встреченного тобою человека беспомощным перед тобой или тоже агрессивным. Во втором случае ты просто рвешь с ним. В первом случае тебе становится одновременно жалко его, отчего твое страдание и твоя боль усиливаются ? так Убийца бросает тебе кость наслаждения. Ты же бросаешься к нему, к человеку, как к больному, и пытаешься ему внушить мнимую болезнь. Если это удается, то вы образуете альянс, симбиоз, устойчивое долговременное существование. Иначе, по-другому, ваш контакт немыслим. Так решил твой Убийца. — 59 —
|