Преодоление себя

Некоторым из них везет в их жизни тем, что они перебаливают в детстве многими болезнями, ослабляющими их параноическую суть настолько, что их одержимость нелюбовью к людям как одержимость бесовская тоже очень сильно ослабляется. Иногда можно наблюдать среди больных таких маленьких, согнутых, злобно-молчаливых, ненавидящих всех и весь белый свет за то, что они только существуют и отличаются от них.

Любовь родителей – это всегда поддержка ребенку и его путеводитель в высшие сферы духа. Ощущающий ее, всегда будет лучше чувствовать нюансы душевных мук и душевных движений. Любовь родителей замечательно отражает их устремленность в будущее. Если есть жажда будущего, значит, любовь это отразит, а другие, заметят это. А если нет?

3-8. Как умер Сережа

В связи с этим мне вспоминаются несколько поучительных историй.

Меня вызвали в Питер на один день посмотреть одного мальчика Сережу, пятнадцати лет, больного лейкемией. Когда я прямо с утреннего поезда приехал к нему на квартиру, я увидел его лежащего в постели. Практически весь его позвоночник был превращен в зарево электросварки и сделать что-то было уже невозможно. Передо мною лежал мертвец, пока еще разговаривающий. Причина заболевания оказалась проста: когда ему было шесть лет, у него умер – повесился – отец, работающий врачом. Мать же, тоже врач по профессии, каждый день после похорон мужа стала ходить на кладбище вместе с сыном и плакать каждый день у могилы на протяжении всех этих лет. Это может показаться невероятным, но кладбище у них, под Питером, располагалось буквально за углом дома. Как сказал Сережа, тут он жить не хочет, его постоянно зовет к себе отец, с которым ему было и раньше хорошо. А здесь его ожидают дикие пытки химиотерапии, уколов, анализов.

Не вижу смысла комментировать этот случай. Я провел у постели Сережи почти весь день, а вечером сел в обратный поезд. В середине следующего дня мне позвонили из Питера и сказали, что Сережа умер.

3-9. О мамах-дикарках

В другом случае мать совершенно не понимала, что же такое ее обязанности по отношению к ребенку и, когда у нее родился мальчик с родовой травмой, которая не тянула на очень тяжелую, тем не менее она приучила его своим нервным отношением ничего не делать самому, все делала за него она сама. Я увидел его, когда минуло ему уже семнадцать лет. К этому моменту ему был поставлен диагноз аутизм, хотя он довольно чутко реагировал на все, а на моих занятиях с любопытством наблюдал за другими. Ни о каком аутизме речи не могло быть. Мама же не давала ему пальцем шевельнуть.