|
Следует остановиться на вопросе: как выглядит это что-то одно? Наиболее употребляемые продукты такие: мясо и вообще пища из животной плоти, еда из зерновых, еда из картофеля, еда на основе молока, на основе яиц и еда с применением сладостей. Итого: шесть основных разновидностей пищи. Так вот! Что-то одно – это действительно одно из перечисленных шести пищевых продуктов. Ни при каких условиях в насыщательном приёме эти продукты друг с другом не встречаются. Всегда нужно выбирать любое отдельное из шести, но не попарно из шести, не утроенное из шести, не учетверённое из шести, и тем более не всё же сразу вперемешку. В последнем случае будет смешанное питание – самое болезнетворное из любых иных возможных вариантов насыщения. Самое оздоровляющее – это съедение того единственного продукта, который востребован организмом во время пищевой паузы. Выбранный продукт можно сочетать с некоторыми растениями, овощами, специями, соусами и прочими приправами, однако, весьма важно учитывать итоговую совместимость компонентов.98 Кормёжная пауза вносит заметные коррективы в привычное распределение приёмов пищи: завтрак, обед, ужин. Вначале привычка будет брать верх, и позывы к еде некоторое время окажутся совпадающими с прежним пищевым ритуалом. Однако по мере освоения возможностей паузы, потреблённая пища станет настолько полно усваиваться, что обеспечит насыщение организма на всё более длительный срок. И тогда совпадение со старым режимом застолья исчезнет. Количество съеденного уменьшится, насыщаемость повысится, время и средства на еду сократятся, опасность отравления продуктами промышленного приготовления ослабится. Всё это вцелом повышает качество жизни и добавляет человеку свободы. Затем наступит необходимость упорядочить приёмы пищи так, чтобы они распределились между утренним и вечерним временем с расчётом беспищевого интервала перед сном не менее четырёх часов. Тогда грамотно построенный день обеспечит отдыхательную ночь, а неотягощённая ночь – залог здорового дня. Следует обратить внимание на существенное изменение структуры экскрементов. Сами собой исчезают, конечно не сразу, запоры и послабления, изжога и вздутие, отрыжка и урчание. Этому способствует резкое уменьшение массы отходов и почти полное отсутствие в их составе непереваренной пищи. Последнее положение особо важно в связи развенчанием мифа о дисбактериозе. Бактерии в теле – это признак паразитизма и тема, на которой держится огромное кормёжное направление медицины. Нет такого недомогания, которое не ставилось бы в вину бактериальной флоре. Любое нарушение комфорта, особенно при отсутствии явного виновника, сразу же относится к проискам микробов. Ст?ит только замедлить с возражением, как на осмелившегося занемочь свалятся тысячи обвинений в нарушении режима, в пренебрежении рекомендованным питанием и в запущенности всех болезней, перечисленных в энциклопедии. После подавления воли пациента врач милостиво согласится взяться всё же за эту распространённую, но плохо изученную, неподдающуюся, каверзную, не диагностируемую, чреватую рецидивами ... словом, как и положено врачу – он жертвует ради больного. Жертвенность окупается подшивкой рецептов. По сути врач прав: дисбактериоз – это проявление особого невежества по отношению к самому себе, и надо не лечить такое кажущееся заболевание, а прививать людям культуру питания и содержания своего организма в чистоте. — 110 —
|