|
Илюша, наконец, осилил название книги, которую он держал в руках, и сказал: - Красивое название, только как понять: "навсегда"? Разве может быть праздник каждый день? Ведь праздник только по праздникам бывает? Точная мысль мальчика, честно говоря, порадовала меня, только я не знал, как объяснить, что праздник может быть каждый день, как объяснить это тому, у кого и праздников-то, я имею в виду настоящих праздников, возможно, никогда и не было. - Понимаешь, Илья, - произнес я в раздумье. - Если человек будет жить в согласии со своей душой, с природой, зверями и людьми, то каждый день у него будет таким радостным и добрым, будто настоящий праздник. - А разве так можно жить, чтобы со всеми дружить? - Это, конечно, трудно, но можно. Просто нужно научиться прощать людей и любить все, что нас окружает. - А я вот, дядя Вова, не поверите мне, но люблю все, что меня окружает. Только людей не люблю. Они такие злые. За бутылку самогонки или за деньги готовы даже убить. - Людей необходимо прощать, а это - ты прав - самое трудное. Но если все же сумеешь простить, то будешь счастлив каждый день и каждый час. - А вы так можете? - Я стараюсь, Илюша. Но иногда не получается. И злюсь порой, и людей ругаю, и даже нехорошие слова про них говорю. Про себя, правда, но это не имеет значения, думаешь ли только, говоришь или делаешь - все одно плохо. - По вам не скажешь. - Ты просто меня не знаешь. - Знаю, - утвердительно заключил Илья, и я не стал с ним спорить о себе. Зачем ему мои проблемы? - Дядя Вова, пожалуйста, почитайте мне вашу книгу, - вдруг произнес умоляюще Илья. - Я вас очень прошу! - Ну, если очень, то почитаю, - улыбнулся я. Тогда Илья у меня жил целую неделю, и каждый вечер я читал ему "Праздник навсегда!". Он лежал в кровати под одеялом, и его глазки горели оттуда удивлением и восторгом, как у озорного зверька, выглядывающего из норки. А на грустных моментах повествования у него даже наворачивались слезы. Когда же мы дошли до узелкового послания, то я сказал, что ему это будет неинтересно, потому как здесь написано для взрослых. Но Илья настоял, и я прочитал ему все узлы, он внимательно слушал. После этих вечерних чтений Илья серьезно взялся за азбуку и вскоре уже сносно читал. А потом он по- просил у меня "Азбуку жизни", и уже сам, запинаясь, осилил ее, постоянно приставая ко мне, чтобы я объяснил ту или иную мысль. Я старался перевести на его язык то, что ему было непонятно, хотя это было трудно. Глава 4 ДВА БУМАЖНЫХ КОРАБЛИКА - Дядя Вова, а вы сводите меня на дальнюю пустыньку? - спросил вдруг как-то перед сном Илюша, и я уловил в его голосе скрытое волнение. — 116 —
|