|
Ibid., p. 116.
Так, даже в ходе последующих фаз развития гештальта мы иногда вынуждены «возвращаться» к ситуации, чтобы точнее ее представить, сделать эксплицитной, способствуя тем самым прояснению и усилению отношения фигура/фон. Теоретики развития систематически настаивали на том факте, что каждая новая фаза не замещает предыдущую, а присоединяется к ней и что содержание каждой фазы продолжает разрабатываться даже в течение последующих фаз32. Ирвин Польстер в беседе со мной несколько лет назад33 сделал такое уточнение, что, вероятно, наиболее важная мысль, которую он почерпнул у Гудмена, заключается в том, чтобы рассматривать взрослую жизнь как то, что «прибавляется» к детству, а не как то, что бывает «впоследствии»... Вся гештальт-терапия действительно пронизана логикой «одновременности» (в отличие от логики «замещения» одного этапа другим). Рост, который сам по себе осуществляется в течение многих лет, обнаруживается в создании гештальта, которое происходит значительно быстрее в ходе терапевтической сессии. Ситуацию можно рассматривать как своего рода основание терапевтической встречи, и она строится на протяжении каждой сессии. Часто оказывается полезным прояснять ее элементы по мере их развития, потому что эта ситуация создает нас в то же время, как мы создаем ее. Что подразумевает внимание к ситуации? Когда пациент усаживается напротив меня и говорит мне о том, что его тревожит, у меня есть выбор. 32 См., напр.: Stern D. Le monde interpersonnel du nourrisson. 33 Robine J.-M. Un album d'entretiens a propos de Paul Good 116
Я могу рассматривать его слова не только как слова, произнесенные в некоей ситуации, но также как слова, принадлежащие ситуации, — как если бы эти слова принадлежали некоему недифференцированному полю, которое предстоит уточнить, а не индивиду, который их произносит. Классический образ действия, которому я следовал на протяжении многих лет, состоит в том, чтобы сосредоточиться на проблеме пациента: как он ощущает свою озабоченность, откуда это тягостное чувство к нему приходит, о чем ему напоминает, с помощью каких проекций оно может быть организовано и т. д. Такая классическая индивидуалистическая позиция приводит терапевта к мысли, что он все более досконально узнает своего пациента. Эта позиция может показаться «естественной» постольку, поскольку она уже вошла в привычку. Но ничего «естественного» в ней нет; она не более чем некий выбор образа действия, вытекающий из установки терапевта. — 61 —
|