Гештальт-терапия: Отношение

Здесь у нас смысл «пыточной игры» обвинителя, как назвал ее Фритц. Тут боль, и мы хотим избежать ее. Мы создаем прекрасный образ себя в воображении, который не страдает, который совсем другой,— это фальшивая, но за­мечательная идентичность. И вот эта грандиозная, горде­ливая идентичность — наш двойник — смотрит сверху вниз на реальность индивида, она ему не нравится, и он становится либо самоубийцей, либо хроническим убийцей.

На другой картинке показано, как кто-то проваливает­ся в колодец, сильно ударяется, старается выбраться. На­прасно. Он снова падает и опять ударяется. Теряет сознание. К нему приходит видение. В видении к нему яв­ляется кто-то на помощь.Кто-то с его внешностью хочет спасти его, лежащего на самом дне колодца показывает ему то, что на картинке выражено не словами, а рисунком ко­лодца с боковым ходом. Он приходит в себя. «Ага!» Подыма­ется и находит привидевшийся ему лаз. И через узкий проход поднимается наверх.

Психологически тождественная сущность — «эго—иде­ал», если так вам больше подходит — является альтер-эго главного героя в обоих случаях (хотя в первом выполняет

роль репрессанта), в контексте принятия переживания яв­ляясь «самопомогающей».

Другую часть гештальтного коллажа, который я пред­ставляю вашему вниманию, я описал Джо по телефону как «Гештальт, Медитация и Вожделение». Не знаю, насколько мне удалось все передать. О медитации и Гештальт-терапии говорить можно много. Точно так же можно многое сказать и о Гештальте и вожделении. Это интересная полярность, медитация и вожделение.

Медитация вне жела­ний — это концентрация, которая без необходимости здесь не требуется, чтобы что-то было так, а это по-другому. Вожделение же, наоборот, вызывает интенсификацию же­ланий, даже, можно сказать, прославление желаний. Об этой полярности можно думать двояко. Одной из ее сторон можно приписать положительную характеристику: «Меди­тация — это хорошо: это непредвзятость, настоящая философия. Вожделение же — это страсть, которую нужно по­бороть; вожделение — это оральная агрессия, неудовлет­воренность, эссенция невроза». Такую постановку вопроса легко защитить: непредвзятость — это один из факторов духовного роста. Взрослеющий становится менее зависи­мым по сравнению с ребенком, менее требующим, менее оральным, более самоподдерживающим.

Однако в другом смысле слова, показанном Ирвингом Стоуном в биографии Ван Гога «Вожделение к жизни», это слово выступает с положительным значением. Наиболее интересное, что можно сказать о Гештальте, как о своеоб­разном пути роста среди прочих, новых и старых, это то, что он несет в себе полярность ментальной направленности внутрь себя и экспрессивности, или, если хотите, непредв­зятость и желание. Это не самоцель, и об этом нужно посто­янно помнить, это терапевтический процесс.