|
– Это крошкособиратель. Наступило тягостное молчание. Его нарушил Каписта: склонившись над машиной, он вполголоса, как бы про себя, повторил: – Крошкособиратель. – Ну да, вы же сами видите, – с усилием пробормотал Бретт, – он собирает крошки. Тут же с жалкой улыбкой, которая плохо скрывала его смущение, уточнил: – Любые крошки, ну хотя бы от сыра, это же понятно. И, окончательно растерявшись, добавил, показывая пальцами на машину: – Хлебные крошки… после того как… Голос его прервался, и Флоранс ласково спросила дядю: – Но… куда же деваются крошки? Бретт нервно приподнял то, что отдаленно напоминало круп коня, и ответил: – Да вот, взгляни сама, через эту маленькую щель. – А крупные? – спросила Флоранс еще более ласково. – Крупные? – повторил Бретт. Дядя бросил умоляющий взгляд на Квоту, который упорно держался так, словно все происходящее не имеет к нему ни малейшего отношения, но, не получив и от него поддержки, пролепетал: – Ну и что ж, сначала нужно раскрошить помельче, тут ничего мудреного нет: раскрошить крошки. – Да, – подтвердил Каписта. – Надо только придерживаться этого правила. Простите за нескромный вопрос, но позвольте узнать, во сколько вам обойдется этот, этот… крылатый конь? Бретт широко раскрыл глаза и побледнел. – Во сколько… – пробормотал он. – Хм, недорого, словом, не очень дорого. – Во сколько же? – Хм… по правде говоря… – Как! – воскликнула Флоранс. – Вы купили его, даже не поинтересовавшись ценой? – О цене мы пока еще не говорили, – вмешался Квота, и на его лице промелькнула неопределенная улыбка: – Двести песо. Плюс, естественно, налог на предметы роскоши. Двести песо – почти девяносто долларов, то есть цена превосходного сапфира или золотых часов. – Но это великолепная модель! – поспешил оправдаться Бретт. – Модель люкс! Не говоря ни слова, Каписта оглядел поочередно Квоту, аппарат, своего директора. Затем медленно проговорил: – Двести песо. Так. Хорошо. Великолепно. Раз так, сеньор директор, прошу прощения, но моя работа… Он направился к двери. Бретт вытянул руки. – Нет. Подождите, Каписта. Голос его звучал тверже. Теперь и он озадаченно оглядел молчавшее чудовище и прошептал: – Так… так… так… – потом поднял голову и, поморгав, спросил: – Скажите, Каписта… Хм… Только честно… Каково ваше мнение… – Я вам скажу, дядя, каково наше мнение, – вмешалась Флоранс. – Такая цена! Такой шум! Такой вес! Такое уродство! И все это только для того, чтобы собирать крошки! Да еще при условии, если они совсем маленькие… — 16 —
|