|
— Никаких тещ, тестей, своячениц, тетушек и кузин? (Нет.) — Не слишком старая? (Нет.) — Не слишком глупая? (Нет.) — Приятная? (Да.) — Ну вот и все. Даже, если она окажется настоящей жемчужиной и совершенством, надо еще, чтобы она смотрела на свое положение? как на маршальский жезл. Разве не так? (Да.) Наступила пауза. — В моей профессии… — продолжала я. — Во-первых, я хотела бы спросить у госпожи Тим, не знает ли она в своем кругу каких-нибудь разведенных женщин, желающих снова выйти замуж, или неоднократно овдовевших и тоже желающих опять выйти замуж… Но тут она меня прервала и с самым невинным видом заговорила совершенно спокойно, обстоятельно, голосом, в котором не было ничего от шоколадного ликера, и отметила, что такие случаи очень часто встречаются в свете, причем даже еще более привлекательные (если так можно сказать), чем те, о которых я говорила. — Ну вот, — сказала я просто, — вот это и есть моя профессия. С той лишь разницей, что я получала с моих мужей деньги. — Другие тоже, — сказала госпожа Тим. — И что я очень часто меняла мужей. — Другие тоже, — сказала госпожа Тим. — А что скажет мужчина? — спросила я у Ланглуа. — Мужчина говорит, что жизнь ужасно коротка, — ответил Ланглуа. Чтобы сохранить хладнокровие, следовало увидеть в ответе Ланглуа лишь реакцию на давно уже длившуюся дискуссию, доводы которой иногда были весьма причудливого свойства. К тому же госпожа Тим (тотчас вошедшая в то же состояние, что и я) начала многословно распространяться о профессии, употребляя массу точных терминов, проявляя глубокое знание и удивительный дар. Настолько (я это лишь позже поняла), что я была потрясена, потрясена и с этой стороны тоже. Она была очень милосердна. Затем в течение часа с лишним мы говорили лишь о дамском белье и о духах. И вот именно во время разговора о воланах, юбках, эссенциях, запахе сена, об опопанаксе,[12] все и было решено. Ланглуа пил ром из стакана для вина. Закончили мы часов в десять. И пошли спать. Я проводила госпожу Тим в ее комнату. Сунула руку под простыню, чтобы убедиться, что грелка сделала свое дело. — Хотите, я помогу вам? — спросила я госпожу Тим. — В чем поможете? — Развяжу шиньон, расчешу волосы. — Что вы, — отвечала она. — Пустяки какие. Я все равно спать не смогу. На большую жертву мы идем, не правда ли? — добавила она, глядя на меня. Я утвердительно кивнула головой, ничего не говоря. — 101 —
|