|
Я вернулся в Калифорнию, а потом услышал, что Минухин перебирается в Филадельфию. Однажды он позвонил и сказал, что хотел бы повидать меня. Конечно, сказал я, я встречу вас в аэропорту. Встретил и отвез к себе домой, на что навещающие меня коллеги обычно не рассчитывают. Свою личную жизнь и профессиональную деятельность я не смешиваю. Я не догадывался, что Сал появился, чтобы предложить мне работу. У нас зашел разговор о том, что он принял руководство Детской консультативной клиникой в Филадельфии. Они с Браулио приехали туда и превратили обычнейшую детскую консультацию в центр семейной терапии – потеряв 95% сотрудников. Начинают заново и ищут себе подходящую компанию. Я поставил Салу условия: если мне не придется хлопотать о субсидии – а мне чертовски надоело хлопотать о субсидиях, – если мне будут платить жалованье и разрешат делать, что хочу, то я с удовольствием еду. Он дал слово. Первые года два я и занимался исследованиями, какими хотел, но потом он стал говорить: "Взялся бы за что-нибудь ближе к практике". Минухин надумал сделать из прошедших с успехом терапию людей – из матери или отца малоимущей семьи – психотерапевтов для другой какой-то семьи. Вместо того чтобы разъяснять представителям средних слоев, что такое быть бедным, научить бедных, чтобы работали терапевтами! В то время никто о таком и не помышлял; хотя меня занимала мысль готовить терапевтов из непрофессионалов, мой угол зрения был иным. Я хотел, чтобы матери, отцы из семей шизофреников – те, которым помогла терапия, – сами проводили терапию семей шизофреников. Мы вдвоем обсудили наши идеи, увидели в них общее, и Минухин объявил: "Думаю, субсидии мы добьемся и сможем обучить кого-то из этих людей". Дальше, обсуждая идею, мы перестали говорить о родителях из семей, прошедших терапию, решили, что это будут люди без специализации, получившие высшее образование. Проект назывался "Институт семейной консультации". Предполагалось, что будут участвовать психотерапевты, никогда не работавшие с семьей, и мы должны подстраховать семьи, которые появятся у нас. Поэтому мы остановились на методике включенного супервидения: связь с терапевтами по внутреннему телефону, руководящие указания им, вызов их из комнаты, если необходимо. Они прекрасно справлялись. Мы работали с ними по методике непосредственного обучения 40 часов в неделю в течение двух лет. Подготовка еще никогда не осуществлялась в таком интенсивном режиме. Инт.: Этап, который у вас приходится на Филадельфию, был очень важным в развитии семейной терапии. В своей книге "Семьи и семейная терапия" Минухин говорит, что его чрезвычайно стимулировало ежедневное общение в сложившейся группе, которую составляли вы, он и Браулио Монтальво. Расскажите подробнее об этом. — 21 —
|