|
Для Маданес сделать ребенка ответственным за счастье его родителей – не просто причуда психотерапевта с богатой фантазией. Тут ее собственный опыт – ребенком, она сама была поддержкой своим родителям. Она вспоминает об отце-юристе как о человеке "необычайно умном, обаятельном и привлекательном". "Я боготворила его, – говорит Маданес. – Я благодарна ему не только за то, что он любил меня и направлял, но также за то, что еще ребенком мне открыл: он нуждается во мне, я могу ему помочь. У него было много взлетов и падений в жизни, и временами, когда грустил или унывал, он искал моего общества, позволял мне подбодрить его, утешить, разговорить – прогнать грусть. Великий дар я получила от него – он подарил мне возможность помогать ему". Маданес отводит отцу роль вдохновителя в поисках многих игровых психотерапевтических приемов. "Я помню, в три-четыре года я носилась по квартире на своем трехколесном велосипеде, безобразничала, а мой отец говорил: "Так, плохая Клу пропала – нету". И я пряталась за штору. "Хорошая Диана – вот она". И я (Диана – мое второе имя) выходила из-за шторы – сущий ангел. А отец говорил: "О, Диана, как замечательно, что ты здесь. Иди садись рядом со мной. Где ты была?" И так далее. Мне нравилось, что я могла выступать в двух ролях сразу, а он мгновенно добивался от меня послушания. Он совсем не сделал из меня шизофреника, просто я в самом раннем возрасте почувствовала, как сложна человеческая природа. Мой отец был любитель подразнить. Помню, подростком я принималась сердито выговаривать ему за что-нибудь, когда мы сидели за обедом. И тогда он брал нож со стола, протягивал мне лезвием, обращенным в его сторону, – и говорил: "Вонзи в меня нож. Будет не так больно, как от твоих слов". И я смеялась над своим гневом, который казался мне таким же абсурдным, как его выходка". Получив в 1965 г. степень в области психологии, Маданес приехала в Институт психиатрии в Пало-Альто. Она интересовалась исследовательской работой. Там она увлеклась семейной терапией и опытом Милтона Эриксона. В 1968 г., вернувшись в Аргентину, она оказалась одной из немногих осведомленных о новейших разработках в семейной терапии. И хотя занималась в основном исследованиями, она вдруг обнаружила, что на нее большой спрос как на практикующего психотерапевта и педагога. В 1971 г. она вновь приехала в Соединенные Штаты с мужем – экономистом из Международного банка реконструкции и развития и двумя дочерьми. При поддержке Сальвадора Минухина она получила место в Детской консультативной клинике в Филадельфии, где обучала семейной терапии преимущественно пуэрторианцев со средним медицинским образованием. — 135 —
|