|
Психотерапевт сказала: "С этого момента ты станешь маминым помощником. Будешь отвечать за то, чтобы маме было легче жить. Скажи маме, что ты для нее сделаешь – как ответственный?" Мальчик, очень смущаясь, проговорил: "Буду убирать". Психотерапевт сказала: "Скрепи обещание – обними, поцелуй ее". Мальчик исполнил. "А еще что-нибудь сделаешь – как ответственное лицо?" – спросила психотерапевт. "Буду хорошим", – проговорил Роберт. Психотерапевт сказала: "Скрепи обещание – обними, поцелуй маму, ведь теперь ты в ответе за порядок в доме... А еще что сделаешь?" – "Буду хорошо вести себя в школе", – пообещал Роберт. "Скрепи обещание..." – сказала ему психотерапевт. По мнению Маданес, переменить эту семью значило указать Роберту позитивный способ помочь матери вместо деструктивного, который он изобрел. Работа с этой семьей продолжалась десять месяцев, но Маданес сообщает, что уже после первого сеанса главные симптомы у детей исчезли и мать больше не проявляла к ним жестокости. Тем, кто считает, что просить детей подобным образом отвечать за родителей значит взвалить на детские плечи непосильную ношу, – Маданес отвечает: "Все делается в соответствующей возрасту игровой манере, и поэтому детям, наоборот, облегчают возможность выразить любовь к родителям и желание заботиться о них. На самом деле дети не берут на себя ответственность. То, что организовано на сеансе, – игра, это больше фантазия, чем реальность. Родителей трогает, когда дети выражают свою любовь к ним, они откликаются на нее, сами заботясь и о себе, и о детях". Пунктирное, сдержанное описание Маданес вывернутого ею "наизнанку" подхода, делающего акцент на иерархию в семье, порой не дает представления о настоящей силе эмоционального толчка, скрытого за этим подходом. "Все плачут на сеансах, которыми я руковожу, – говорит Маданес. – Все – семья, наблюдающие стажеры, даже психотерапевт... Все, кроме меня. Мне нельзя плакать. Мне надо думать, что делать дальше". Маданес-психотерапевт – известный мастер ткать паутину иллюзий, в которой вещи превращаются в свою прямую противоположность. Клу, старшая дочь в обеспеченной еврейской семье, обосновавшейся в Аргентине, уже в детстве на собственном опыте узнала, что такое превратности судьбы. Когда ей было восемь, магазин ее отца конфисковала Эвита Перон[22]. Когда ей было пятнадцать, ее семья сочла благоразумным на несколько лет покинуть Аргентину. Когда я росла, моя жизнь была полна несообразностей, и я не ждала ни от кого никакой логики, – говорит Маданес. – Если кто-то любил меня, это вовсе не значило, что они же не возненавидят. Я знаю, что рядом с восхищением всегда – разочарование, а рядом с завистью – уважение. Я верю в быструю перемену к лучшему (или к худшему) в терапии, потому что уже ребенком привыкла, что вокруг меня все и вся менялось молниеносно". — 134 —
|