|
- Да, думаю, так оно и было. - Не была ли мисс Чейтер в последнее время чем-то подавлена? - спросил Пауэлл. - Да нет, пожалуй, ничем. - Никаких проблем с друзьями? - Во всяком случае мне она об этом не говорила. - Какие-нибудь неприятности на работе? Я заколебался. - Пожалуй, тоже нет. - Совсем ничего? - настаивал Пауэлл, глядя мне прямо в глаза. Он уловил мою неуверенность. - Видите ли, недавно у нее действительно были небольшие неприятности. - Я рассказал о разговоре Дебби с Хамилтоном и о нашей беседе на площади Финсбери. - Но во всяком случае она не настолько огорчилась, чтобы решиться на самоубийство, - закончил я. - Это как сказать, сэр, - возразил Пауэлл. - Вы не представляете себе, насколько часто внешне вполне уравновешенные люди кончают жизнь самоубийством по таким поводам, которые их друзьям или родственникам показались бы пустяковыми. - Нет, вы меня не поняли, - возразил я. - Дебби никогда не была в состоянии депрессии. Наоборот, она всегда смеялась. Она радовалась жизни. Пауэлл, казалось, слушал меня вполуха. Он кивнул констеблю, и тот закрыл блокнот. Потом инспектор сказал: - Благодарю вас, мистер Марри. Прошу прощения за то, что мы отняли у вас столько времени. Если у нас возникнут еще вопросы, надеюсь, мы сможем с вами связаться? Я кивнул. Полицейские ушли. Я с трудом дождался конца рабочего дня. Около шести часов я выключил свои машины и направился к выходу. У двери лифта я столкнулся с Хамилтоном. В ожидании кабины мы неловко молчали. Для меня непринужденная болтовня с боссом была невозможной и в лучшие времена. Теперь же у меня просто не было сил, чтобы выдумывать что-то умное или интересное. Наконец подошел лифт, и мы вошли в кабину. Хамилтон спросил: - Какие у вас планы на сегодня. Пол? - Никаких. Поеду домой, - ответил я. - Не хотите по пути заглянуть ко мне и пропустить рюмку-другую? - предложил Хамилтон. Я ответил не сразу. Я был поражен, настолько приглашение Хамилтона не вязалось с моим представлением о нем. Признаться, перспектива трудного разговора с Хамилтоном в тот момент меня вовсе не радовала, но отказаться я не мог. - С удовольствием, - ответил я. Хамилтон жил в одной из серых бетонных башен Барбикана, охранявшего подходы к Сити с севера. От офиса до его дома было от силы пятнадцать минут пешком; с трудом пробивая путь в людских толпах и потоках машин, мы молчали почти все эти четверть часа. Барбикан - это лабиринт бетонных башен, галерей и пешеходных дорожек, которые извиваются вокруг старинных стен и соборов Сити на высоте около двадцати футов над уровнем улиц. Лабиринт настолько запутан, что на пешеходных дорожках желтой краской начерчены линии и указатели, чтобы человек не заблудился в этом бездушном бетонном мире. — 56 —
|