|
Те факты, которые мы приведем для характеристики безумных и экстатических аффектов, наполняющих "Энеиду", общеизвестны. Но дело не в самих фактах, а в той их философской и стилистической оценке, которая воздавала бы должное истерии и аффектации, характерным для поэмы. Безумная страсть определяет собой все поступки данного героя и неизменно ведет его к гибели, иной раз по воле богов, а иной раз и против этой воли. Как нам кажется, в анализе "Энеиды" в настоящее время еще недостаточно учитываются и эта безумная страстность, и иррациональный бунт против всего гармоничного и уравновешенного, против всего логически целесообразного и морально оправданного. Рассмотрим с точки зрения хтонической ритмики некоторых основных персонажей "Энеиды". а) Дидона вся охарактеризована как предельное безумие, неизменно ведущее героиню к гибели. Этим мотивом начинается IV книга, и им же она и кончается. В очень резкой форме об этом трактуют уже стихи 1-5, где, между прочим, прямо говорится о Дидоне, что она "охватывается слепым огнем"{42} ("саесо carpitur igni"). Об этом "пламени" ("flamma") Дидоны читаем много раз: она узнает "следы былого пламени" ("veteris vestigia flammae", 23); "горит несчастная Дидона" ("uritur infelix Dido", 68). Дидона бродит по городу "безумная" ("furens", 69); она уподобляется раненой лани, постоянно и судорожно бросающейся из стороны в сторону (69-89). Она "буйствует в своем безумии" ("saevit inops animi", 300), напоминая вакханку (301-303). В своих болезненных и бесполезных упреках (304-34-30) она сама себя называет "собирающейся умереть" ("moribundam", 323). Об этих упреках Дидоны говорится и далее (365-387), причем она изображается одновременно и безмолвной ("luminibus tacitis", 363) и "воспламененной" ("accensa", 364). Она несется, воспламененная фуриями (376). Подробно говорится о стонах Дидоны, когда она посылает свою сестру к Энею (416-437). Когда же она сама обрекает себя на самоубийство, она опять становится безумной, "побежденная скорбью" ("concepit furias evicta dolore", 474). Перед самой смертью в ней опять-таки "буйствует любовь" ("saevit amor"), и она "бушует великим огнем гнева" ("magnoque irarum fluctuat aestu", 532), не говоря уже о непрерывных жалобах, которые она надрывно исторгает из груди (553). С гневом, с проклятиями, со страшными пророчествами она обращается и к отплывшему Энею, и к богам, жалея, что не пустила в ход свои войска для сражения с ненавистным ей флотом и не уничтожила Энея со всем его родом (585-630). Наконец, и самоубийство Дидоны изображено тоже в мрачных, сильных и безумно экстатических тонах: трепещущая ("trepida", 642), она "обращает кровавый взор, покрытая пятнами на дрожащих щеках и бледная от предстоящей смерти" ("sanguineam volvens aciem maculisque trementis interfusa genas et pallida morte futura", 643-644); "буйная" ("furibunda", 646), она изнемогает от безумной страсти (650-662); последние же ее слова полны горечи и отчаяния. — 75 —
|