Криптономикон

– В чем вторая плохая новость? – спрашивает Рэнди.

– Очень просто. – Ави на секунду отворачивается, проходит несколько шагов, пока не упирается в каменную скамью, потом снова оборачивается к остальным. – Утром я сказал, что сейчас «Эпифит» стоит достаточно, чтобы выкупить ваши доли за приличные деньги. Вы, вероятно, сочли это хорошей новостью. В определенном смысле так оно и есть. Однако маленькая и ценная компания в мире бизнеса – это яркая красивая птичка в джунглях, весело распевающая на ветке, так что слышно за много миль. Она привлекает питонов. – Ави на мгновение замолкает. – Обычно льготный период дольше. Вы набираете цену, но у вас есть время – недели или месяцы, – чтобы занять оборонительную позицию, пока питон еще не обвился вокруг ствола. В этот раз мы набрали цену, сидя практически над питоном. Мы уже ничего не стоим.

– Как это? – не понимает Эб. – Мы стоим ровно столько же, сколько сегодня утром.

– Маленькая компания, которой Дантист вчинил иск на прорву денег, совершенно точно ничего не стоит. Вероятно, у нее огромная отрицательная стоимость. Единственный способ снова перейти в плюс – предотвратить иск. Как видите, у Кеплера все козыри. После того, как блестяще Том вчера выступил, остальные участники встречи наверняка зарятся на нас не меньше Дантиста. Однако у него преимущество: он уже ведет с нами дела. Это дает ему предлог для иска.

– Так что, надеюсь, вы приятно провели утро на солнышке, хотя большая его часть прошла в пещере, – заключает Ави. Потом смотрит на Рэнди и скорбно понижает голос: – А если кто из вас хочет забрать свою долю, берите пример с Дантиста. Решайтесь и действуйте быстро.

ФУНКШПИЛЬ

Его будит адъютант полковника Чаттана. Первое, что Уотерхауз замечает, проснувшись: адъютант дышит часто и ровно, как Алан после пробежки.

– Полковник Чаттан просит как можно скорее прибыть в усадьбу.

Уотерхауза разместили в пяти минутах ходьбы от усадьбы Блетчли‑парка. Быстрым шагом, на ходу застегивая рубашку, он преодолевает это расстояние за четыре. В двадцати шагах от цели его чуть не переезжает вереница «роллс‑ройсов», скользящих в ночи тихо и бесшумно, как немецкие подводные лодки. Один автомобиль проносится так близко, что Уотерхауза обдает жаром двигателя; выхлопные газы забираются под штанину и конденсируются на коже.

Из «роллс‑ройсов» вылезают министерские старперы и заходят в усадьбу. В библиотеке они подобострастно собираются вокруг телефона, который часто звонит, а когда снимают трубку, издает отрывистый металлический шум, который можно слышать по всей комнате, но нельзя разобрать. Уотерхауз прикидывает, что «роллс‑ройсы» должны были мчаться из Лондона со скоростью примерно девяносто миль в час.