|
Лейтенант Этридж маячит сразу за дверью морозильной камеры. Шафто протискивается мимо него и направляется прямиком на улицу, не обращая внимания на несущееся вслед: «Шафто? Ну как?» Останавливается, только выйдя из тени здания. Североафриканская жара омывает тело, как ванна с морфием. Он закрывает глаза и подставляет солнцу лицо, складывает ладони лодочкой. Тепло из горсти льется в руки, просачивается к локтям. – Ну как? – снова спрашивает Этридж. Шафто открывает глаза и смотрит по сторонам. Залив – голубой полумесяц с бесчисленными песчаными косами, которые вьются одна вокруг другой, словно диаграмма танцевальных шагов. Одна утыкана гнилыми пеньками древних бастионов, рядом еще дымится полузатонувший французский линкор. Повсюду с невероятной скоростью разгружаются корабли операции «Факел». Грузовые сетки взмывают над трюмами и шмякаются на пристань, как исполинские сопли. Грузчики таскают, грузовики возят, французские девушки курят американские сигареты, алжирцы предлагают сделки. Между мясоразделочным цехом здесь, на горе, и кораблями раскинулся, насколько понимает Бобби, город Алжир. На его привередливый висконсинский взгляд город не столько выстроен , сколько разбросан по берегу приливом. Уйма площади отведена под защиту от солнца, поэтому у города наглухо задраенный вид – много красной черепицы, украшенной зеленью и арабами. Несколько современных бетонных зданий вроде мясоразделочного цеха воздвигли французы в припадке сноса трущоб. Однако тут еще сносить и сносить. Кандидат номер один – человеческий улей или муравейник слева от Шафто, касба[26] или как там ее зовут. Может, это район, может, одно огромное несуразное здание. Арабы набились туда, как студенческая кодла в телефонную будку. Шафто оборачивается и смотрит на морозильную камеру. Здесь на горе, она представляет собой идеальную цель для атак с воздуха, но всем глубоко насрать – что за беда, если фрицы разбомбят гору мяса? Лейтенант Этридж – почти такой же обгоревший, как Шафто – щурится. – Блондин, – говорит Шафто. – Отлично. – Голубоглазый. – Еще лучше. – Муравьед. Не шампиньон. – А? – Не обрезан, сэр! – Замечательно! Как насчет остального? – Одна татуировка, сэр! Шафто забавляет растущее волнение в голосе Этриджа. – Опишите татуировку, сержант! – Сэр! Распространенный армейский рисунок, сэр! Сердце, а в нем женское имя! – Какое имя, сержант? – Этридж сейчас описается от волнения. – Сэр! Имя на татуировке – Гризельда, сэр! — 122 —
|