Криминальная психология

Трудно сказать, насколько этот мотив имел действительно руководящее значение, но, во всяком случае, он не был единственным. С. сам признает, что 200 миллионов имели для него, в данном случае, большую привлекательную силу. Для чего же они были ему нужны? С. — холост, жил у родителей и нужды не знал. У него был заработок, так как он служил шоффером в гаражах Наркомпрода и Наркомпочтеля и сам говорил на суде, что зарабатывал хорошо, хотя иногда приходилось трудно, в виду больших разъездов. Он работал иногда и в качестве мотоциклиста. Шоферское дело ему очень нравилось, он охотно ему учился и им занимался. Из других занятий ему нравятся музыка и охота. Он играет на рояли, и мечтал поступить в консерваторию. У его родителей нужды не было, так как его отец и двое дядей также работали в гаражах; хотя С. говорил о том, что нуждался, но он, очевидно, слишком широко понимает нужду. Конечно, он был далек от полного удовлетворения всех своих стремлений к комфорту, имущественное благосостояние его семьи пошатнулось, собственного дома у его отца уже не было, но нужды, в смысле недостаточного удовлетворения первых потребностей, у него не было. И у его семьи, и у него были, между прочим, золотые вещи; у него, например, оказались золотые часы и браслет. Когда, на его ссылку, на суде на нужду, ему указали на это обстоятельство, он мог ответить только следующее: «а вдруг случится что-нибудь особенное, надо же иметь что-нибудь на черный день».

Таким образом, не нужда и не одно желание избавиться от В. толкнули его на преступление. А что же? Для того, чтобы отве­тить на этот вопрос, надо вглядеться и в его личность, и в историю его юной жизни. Он — единственный сын зажиточных родителей. Кроме него, у них две дочери. Он учился в одной московской гимназии. В 1917 году он вышел из гимназии и стал учиться шоферскому делу; работая в качестве шофера, он все же сдал экстерном гимназические экзамены и по конкурсу посту­пил в высшее техническое училище, чтобы стать инженером-строителем. Эту карьеру он выбрал себе не по симпатии к ней, а по холодным соображениям выгоды. «Жизнь — борьба, говорил он мне, чтобы лучше стать на ноги, я должен стать инженером». Если оставить эти соображения в стороне, то он предпочел бы поступить на юридический факультет, так как полагает, что только этот факультет может сделать человека высокоинтелли­гентным. По своей охоте он поступил бы на юридический факуль­тет и в консерваторию. Но приходилось думать о солидном зара­ботке, чтобы весело и с комфортом жить, и он решил стать инже­нером, рассчитывая, таким образом, хорошо устроиться, благодаря связям отца. Каких-либо серьезных умственных интересов у него нет. Он мало читал и не стремился читать; все книги почему-то ему казались бессодержательными, только Тургенева и Гончарова он читал с удовольствием. Он равнодушен к вопросам морали и общественности; из всех мировоззрений ему более всего нравится учение индийских йогов, ноги им он серьезно не занимался, а разве так иногда, «от скуки», поговаривал о нем или что-нибудь недлин­ное о нем читал. Он просто поклонник комфорта и веселой жизни, при которой можно было бы спокойно и свободно предаваться охоте, автомобильному спорту, потанцевать на вечеринках и т. д., хотя, что касается женщин, он ими не увлекался; так, не прочь поболтать, пофлиртовать, вступить в мимолетную связь, — но и только. Для того чтобы хорошо устроиться, он видел два пути: спекуляцию или преступление. Убедившись, что он — плохой ком­мерсант, он сложил руки и занимался своей шоферской работой, пока не пришел В. и не предложил ему хорошо заработать. Если бы он много получил от своего преступления, он сократил бы свою шоферскую деятельность, стал бы энергично продолжать свое образование, чтобы потом получше устроиться и жить с ком­фортом.