Криминальная психология

Особых умственных интересов у него нет. Он кончил гимназию, был год на физико-математическом факультете и 2 года в томском технологическом институте; не кончил, по его словам, из-за воен­ной службы. Сравнительно более других предметов ему нравилась механика. Ученье давалось ему легко. Он довольно много читал и особенно любит читать классиков. Прочитанное помнит довольно долго и недурно. Память у него, впрочем, лишь средняя. Его мысль работает довольно быстро и легко комбинирует признаки и факты. Он не глуп, довольно способен, но поверхностен и пуст; от человека, прошедшего среднюю школу и пробывшего 3 года в высшей, можно требовать более серьезного и вдумчивого отноше­ния к вопросам жизни и выработки себе не одного плана карьеры, а и более глубокого жизненного идеала. Политика и фило­софия его совсем не интересуют. Он пробовал читать поли­тические книги, но вынес из них одну лишь скуку, а чтение фило­софских книг привело его к выводу, что философия есть предмет, годный лишь для того, чтобы им забавляться после обеда. В его общих взглядах царит большая путаница; так, он заявляет себя индетерминистом, говорит, что верит в свободу воли, и вместе с тем заявляет, что всякое преступление, в частности и совершенное им, предопределено неизменными свойствами личности: если человек не создан для того, чтобы совершить известное преступление, то он его и не совершит. В отношении других людей он усвоил себе такой основной принцип: применяться к каждому человеку и держать себя с ним так, как он этого требует. Нельзя сказать, чтобы это правило поведения, строго соблюдаемое В., говорило о его моральной высоте.

Всматриваясь в личность В., не трудно заметить, что все его желания концентрируются около одного основного желания: раз­богатеть настолько, чтобы «жить барином», т.е. в полном мате­риальном комфорте, легкою и беззаботною жизнью, без лишений и какого-либо скучного и неприятного труда. Своему соучаст­нику — Григорию Яковлевичу А. — он проповедовал, что учиться не стоит и что он потому бросил Томский технологиче­ский институт, что убедился в том, что надо не корпеть над учебниками, а жить полной, красивой жизнью, или не жить вовсе, что надо добыть денег и уехать в Италию, где прекрасная природа и можно хорошо пожить, а если не удастся, то, по крайней мере, «в последний раз ярко вспыхнуть и погаснуть». Незадолго до убийства Гребнева В. писал матери: «Ты знаешь, если не все, то, по крайней мере, хоть часть того, что должно было происходить в моей подлой, паршивой душонке за последнее время», «Борьба всего грязного, подлого, мерзкого с теми хорошими (я боюсь так сказать наверное) задатками, которые ты мне дала при рожде­нии», «Как я завидую тебе, что ты могла мыть сама полы и т. п. и в то же время сохранить свое достоинство и гордость», «Я так делать не мог, ибо во мне всегда оставалась привычка жить бари­ном», «Хочу жить. Так хочется взять от жизни что-нибудь хорошее, урвать, украсть несколько хороших минут», «Если бы я смог как следует жить». В этом письме, он, между прочим, вспоминает слова матери: «лучше застрелись, но не будь негодяем».