Криминальная психология

Для того, чтобы признать преступника эндогенным, нужно установить:

1) наличность у него таких взглядов, которые предписывают, оправдывают или разрешают совершение данного преступления, или 2) склонности в характере к такому образу действий, с кото­рым данное преступление внутренне связано, как средство к известной цели, или как родственная форма внешнего выраже­ния; 3) совершение субъектом преступления не вследствие сильного давления исключительно неблагоприятных внешних событий, а в силу, главным образом, выросшей у него склонности.

Если эндогенный преступник и действует иногда при тяжелых внешних условиях, то все-таки, главным образом, не вследствие последних. Внешние условия лишь как бы пробуждают дремлющее в нем предрасположение, дают ему почву проявиться. Нередко решение совершить преступление складывается у него даже раньше, чем неблагоприятные внешние условия, так сказать, раз­вернут всю силу своего на него давления. Часто он совершает преступление и при условиях, не представлявших ничего особен­ного или даже прямо хороших; часто ему достаточно совершенно небольшого внешнего толчка, чтобы соскочить с колеи честной, трудовой жизни и попасть на преступный путь, если только внеш­ние условия не ставят слишком больших затруднений для самого исполнения преступления или не делают последнее слишком риско­ванным. Таким образом, если выясняется, что человек совершил преступление, находясь в условиях, не представлявших ничего осо­бенного или даже хороших, не будучи приведен к преступлению тяжелым для него, длительным или интенсивным действием внеш­них факторов, мы вправе признать его эндогенным преступником. Мы вправе отнести к этому разряду всякого преступника, для которого совершенное им преступление служило, — главным обра­зом или исключительно, — средством получить известную сумму наслаждений от самого процесса его совершения или от его послед­ствий.

Вполне очевидно, что, если желают оказать сдерживающее, предупреждающее повторную преступность влияние на эндогенного преступника, то должны, прежде всего, выяснить и мысленно выде­лить в нем то, что составляет его предрасположение к преступле­нию, и действовать именно на это последнее.

Вот несколько примеров эндогенных преступников — участни­ков разных бандитских нападений.

I. Первое из этих преступлений — убийство матери и дочери Ширинкиных 31 августа 1921 года. Участвовали в этом деле, в качестве исполнителей, три шофера—В., С. и Е.—и в качестве подводчицы девица О. Один из убийц — В. — от суда скрылся и не был разыскан. Мне удалось познакомиться с двумя соучаст­никами: с пособницей О. и с одним из шоферов, с самым молодым из них, 17-летним С. Дело было так. 31 августа, в 8 часов вечера, к молодому человеку — сыну крупного, до революции, домовла­дельца С. — явился его товарищ по службе в гараже В. и сказал, что в эту ночь можно «на одном деле» заработать огромную сумму денег. С. риал, что В., в качестве подсобного источника для добывания денег, занимается воровством и бандитизмом, но все-таки сразу согласился и пошел с ним, не расспросив даже, в чем именно дело. У ворот дома, где жил С., их ждал шофер Е., 19 лет, который также был приглашен В. к участию в этом деле. В. встретился с ним 29 августа и спросил его — есть ли у него деньги? Получив отрицательный ответ, он добавил: «Хочешь зара­ботать, — приходи ко мне 31 августа в таком-то часу». Е. и пришел, а затем они вместе пошли к С. Соединившись у последнего, они все трое отправились к девице О. Это — молодая девушка, 18 лет, дочь следователя, окончившая женскую гимназию в 1918 году. Она служила в уголовном розыске, в канцелярии, и одно время занималась в квартхозе того бутырского района, где жила Ширинкина. Отсюда ее знакомство с последней. О. жила здесь с матерью; отец ее умер. Во время преступления мать О. уехала в Харьков, и Елена О. жила одна. К ней вечером 31 августа и пришли три упомянутые шофера. С ними был чемоданчик С. с револьвером и ножом. В. вошел к О. и с ней совещался, затем посидели в общей компании, потом вышли и пошли все вместе к дому Ширинкиной; было уже часов 11 вечера. О. довела их до ворот, потом отошла с ними на угол, простилась и ушла. У Ширинкиной она много раз бывала в гостях, и только в последнее время их отношения стали натянутыми, так как Ширинкина ревновала ее к своему сожителю Обухову, которого будто бы О. желала у нее отбить. О. отрицала всякое свое уча­стие в этом деле, признаваясь лишь в том, что продавала подлож­ные документы на проезд в Ташкент. Был ли у нее какой-либо роман с бандитом Обуховым и играл ли он какую-либо роль в деле, это выяснить не удалось. Но она жаловалась на плохой зарабо­ток и говорила, что старалась приработать спекуляцией и прода­жей подложных документов. Она хотела по приятнее пожить и получить денег для увеличения своего бюджета и материального комфорта.