|
Трактуя языковое сознание в качестве обязательного условия существования и развития всех других форм сознания, Г.В. Ейгер полагает, что специфика этого феномена обнаруживается через конкретные проявления, в процессе функционирования, что делает необходимым детальный анализ различных функций языкового сознания, к числу которых им отнесены: отражательная функция, которая создает "языковую картину мира" и осуществляется в языковых значениях, языковых формах и типах связи между словами; оценочная функция, имеющая различные аспекты в зависимости от характера отношения к языковым фактам: нормативный (ортологический), функционально-стилистический, эстетический, этический, вероятностный, темпоральный, ксено-различительный (т.е. выделение "своего" и "заимствованного" в словарном составе языка) и социальный аспекты; ориентировочно-селективная функция, обеспечивающая ориентировку в ситуации для выбора языковых средств в соответствии с коммуникативным заданием при производстве речи или ориентировку в структуре сообщения для перехода от поверхностных структур к глубинным (т.е. к замыслу высказывания) при восприятии речи; интерпретационная функция, имеющая два аспекта: внутриязыковой и межъязыковой; в обоих случаях речь идет об интерпретации языковых явлений, а 93 не внеязыковой действительности; сюда относится интерпретация новых слов, необычных сочетаний слов, сложных структур (в рамках одного и того же языка) или интерпретация знаков других языков (естественных или искусственных); иначе говоря, язык используется в его метаязыковой функции; регулятивно-управляющая функция, выступающая в виде механизма обратной связи с двумя каналами: контрольно-управляющим (контроль за речевыми операциями) и оценочно- регулятивным (оценка высказывания с точки зрения соответствия действующим нормам). Отсюда автором выводится следующее определение механизма языковой правильности высказывания: "это действующий в обычных условиях на бессознательном уровне механизм обнаружения несоответствия формы, значения или сочетаемости языкового элемента эталону в языковой памяти человека или замыслу" [Ейгер 1989: 19]. Языковое сознание является достоянием индивида, поэтому неизбежно должны быть затронуты вопросы о языковой личности и языковой/речевой способности человека. Как отмечает Г.И. Богин [ 1984], представлениями о языковой личности имплицитно оперировали уже Г. Штейнталь, В. Вундт и A.A. Шахматов, однако соответствующее понятие и термин были введены В.В. Виноградовым (более подробно трактовка языковой личности в трудах В.В. Виноградова обсуждается в [Караулов 1987: 27-35]). Г.И. Богин под языковой личностью понимает человека, рассматриваемого "с точки зрения его готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи" [Богин 1984: 1]; при этом подчеркивается, что "человек обладает родовой способностью быть языковой личностью, но каждый индивид еще должен стать ею" [Op. cit.: 2]. Г.И. Богин уточняет также, что в случаях использования терминологического сочетания "речевая способность" слово способность понимается как синоним слова готовность, но не как синоним слова одаренность [Богин 1975: 4]. При установлении уровней и компонентов речевой способности человека, а далее — при построении модели языковой личности Г.И. Богин указывает, что речь идет не о модельном представлении языка как системного образования, а об абстрагировании от индивидуальных различий людей и от различий известных этим людям языков. Разработанная им модель языковой личности является параметрической, имеет форму куба, который включает 60 компонентов, полученных через перемножение трех параметров (ось А — фонетика, лексика, грамматика; ось Б — адекватный синтез, адекватный выбор, насыщенность, интерпретация, правильность; ось В — чтение, письмо, аудирование, говорение). Ю.Н. Караулов [Караулов 1987] предлагает иную модель языковой личности, учитывающую философский и психологический аспекты моделирования (с разграничением языка, интеллекта, действительности, а также семантического, когнитивного и прагматического уровней) с выделением трех уровней структуры языковой личности (вербально-семантического, тезау-русного, мотивационного) и установлением специфичных для разных уровней единиц (слов, понятий, деятельностно-коммуникативных потребностей), отношений и стереотипов. Критический анализ различных трактовок понятия языковой личности предпринят в работе A.B. Пузырева — 93 —
|