Ты и я, я - не ты.

"Какой результат? - переспрашиваю снова. - Что вы похудеете? Нет, конечно. Но то, что мы с вами разберемся, надо ли вам худеть, будет ли вам это выгодно, пойдет ли на пользу вам, в конце концов, - это будет. И главное - выявим причины, которые заставили вас ненавидеть собственное тело, которые привели вас к сегодняшним мыслям о ненужности жизни. Найдем, что мешает вам быть счастливой, и решим, как можно это устранить. Разумеется, не я буду решать за вас - мы будем разбираться вместе. Поэтому и прошу вас прийти и помочь мне. А когда все встанет на свои места, будете спокойно решать, худеть вам или не надо. Договорились?"

Когда я увидел эту женщину - Нину, то окончательно убедился, что беспокоилась она зря. Вернее, масштабы "трагедии", если расценивать только внешние данные, никак не соответствовали ее желанию расстаться с жизнью. Ну, рост небольшой, ну, ноги не от ушей. Даже полнота не такая сильная: не ожирение, а именно полнота. Конечно, Нина внешне больше напоминала колобок, чем вешалку для одежды, но это ее практически не портило. В общем, реальная внешность никак не была поводом для самоубийства. А вот в душе ее действительно творилось Бог знает что. И держалась она просто из рук вон. Горбилась, сжималась, забивалась в уголок... Одежда была на ней самая непрезентабельная; не то чтобы неаккуратная или совсем на выброс, а просто словно накиданная впопыхах - как будто сама Нина совершенно не заботилась о том, одета ли она вообще. Так, собственно, и оказалось: она совсем махнула рукой на свою физическую оболочку.

Год назад от нее ушел муж, предварительно в течение нескольких лет изменявший. Нина говорит - все дело в ее непривлекательности, немодной внешности, отсутствии красивой фигуры и длинных ног. С работы ее недавно уволили - она считает, что из-за "нетоварного вида", все же она работала в коммерческой фирме. И когда Нина активно попыталась изменить внешность, улучшений не произошло, а наоборот. Она стала плаксивой, неуравновешенной, умудрялась часто болеть. Таким образом, симпатичная женщина медленно, но верно превращала себя в неврастеничку, не умея вырваться из того круга, по которому бежала годами. А началось все, как водится, с детства. Точнее, с подростковых времен.

...Мать Нины была человеком известным - профессором математики, доктором наук. Преподавала в крупном институте, возглавляла специальный экспериментальный отдел (на который, кстати, то и дело сыпались различные льготы и премии). Но человеком была достаточно жестким и строгим, в том числе и в отношении дочери. С отцом Нины она рассталась, когда девочке было всего пять лет. Нина помнит отца очень смутно: ей кажется, что всю жизнь в доме главенствовала мама, называя отца не иначе как "половой тряпкой". Поэтому Нина усвоила с детства: маму в доме слушаются все, и папа, и уж тем более она, дочь. А когда папа ушел, они с мамой остались вдвоем. И мама стала говорить подрастающей дочери, что теперь сама займется ее моральным обликом и мировоззрением. Во-первых, мать внушила Нине, что тело - только оболочка и неприлично потакать его желаниям и капризам. Высшее в человеке - его стремления и цели, и "жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно...". В качестве примера мама приводила дочери себя: всю жизнь положила на алтарь науки, пожертвовала ради нее собственным счастьем, собственной семьей. Зато сейчас ее коллектив стоит на пороге великих открытий и так далее... Нина слушала и поражалась: разве в этом человеческое счастье? Более того, неужели все телесное вправду настолько грязно? Во-вторых, Нине было внушено, что себялюбие - качество постыдное. Нельзя делать что-то для себя. Жизнь надо посвятить человечеству. И только так можно завоевать признание. Личные интересы нельзя ставить выше общественных, в общем, знакомая песня воспитателей семидесятых годов.