Юнг и постъюнгианцы

Повышенное внимание к контрпереносу и переносу у Раке­ра уравновешивается в психоанализе тем, как Гринсон и другие подчеркивают роль союза при лечении и не-переносные отноше­ния. Мы коротко отметили параллель с Юнгом ранее, здесь мы можем добавить, что союз при лечении легко приводит к идее "терапевтического контакта" (Меннингер, 1958), которая приме­нима ко многим ситуациям. Союз при лечении определяется как

"не-невротические, рациональные, разумные отношения, ко­торые складываются между пациентом и аналитиком, и ко­торые позволяют пациенту работать направлено в аналитиче­ской ситуации" (Greenson and Wexler, 1969, цитируется по Sandier et al., 1973, с. 27).

Далее Сандлер указывает, что союз при лечении не следует идеализировать. Он подразумевает не только сознательное же­лание пациента вылечиться, и конечно, не только позитивные, гармоничные отношения между аналитиком и пациентом. Фак­тически сущность союза при лечении вполне может состоять в том, что пациент продолжает работать даже тогда, когда нена­видит аналитика и сознательно хочет прекратить анализ.

Наконец, говоря о психоаналитических параллелях с мысля­ми Юнга, следует отметить то, как Бион использует образ со­держащего (аналитика) и содержимого (пациента) (1963). Это означает нечто большее, чем физическое содержание в детстве. Идея состоит в том, что эмоции и тревоги проецируются ребен­ком на мать и возвращаются к нему в более мягкой, более тер­пимой форме. Модификация эмоции, которую трудно содержать, — вот то, что подразумевается под содержанием.

РАНЕНЫЙ ЦЕЛИТЕЛЬ

Возвращаясь к постьюнгианской аналитической психологии, мы видим, что фактически имеется два подхода к пониманию и но, что происходит при анализе. Первый подход использует материал коллективного бессознательного и архетипический под­ход к пониманию взаимодействия во время аналитического сеанса. Второй развивает психоаналитическую традицию, о которой мы говорили. Рассмотрим их по очереди.

Мейер (1949) проводил параллели между древними мето­дами целительства в храмах Асклепия и современным анализом. Здесь важны два момента. Практика целительства и ритуалы проходили в замкнутом пространстве, temenos или на отгорожен­ной территории, прилегавшей к храму, и способствовали тому, что пациент засыпал в надежде на то, что ему приснятся целительныё сны. Учитель искусства целительства, кентавр Хирон изображается как некто страдающий от неизлечимой раны. Ана­логия с анализом прозрачна. Аналитик становится раненым целителем, обстановка анализа, которая делает возможной регрес­сию и отказ от чрезмерного сознания, функционирует в качестве lemenos.