Этнопсихология

В.Г. Васильедский показывает, что в источниках середины XI в. «варанги» и «русь» обычно отождествляются, причем имеются в виду отнюдь не норманны. Особенно наглядно это видно из при­вилегий разных императоров 60-70-х гг., предусматривающих ос­вобождение от постоя и сбора денег. Здесь варяги и росы упомяну­ты в смысле «русские варяги». Упоминаются здесь также «кулпин-ги», очевидно, соответствующие русским «колбягам», которые также не имеют отношения к Скандинавии, поскольку сами скан­динавы помещают их в «Гардарики». У Атталиоты, описывающего распри 1078 г., В.Г.Васильевский находит и прямое отождествление варангов и росов.

Есть, однако, один источник, в котором варанги и русь разде­ляются и который существенно подкрепляет позицию тех автоно­мий, кто отождествляет варангов со скандинавами. Это памятник, найденный и опубликованный самим В.Г. Васильевским, - «Советы и рассказы Кекавмена», теперь заново переведенный и снабженный богатым комментарием советским византинистом Г.Г. Литавриным.

Уникальность этого источника проявляется уже в том, что ав­тор был весьма наслышан о Гаральде, будущем зяте Ярослава Мудрого, и даже, возможно, был с ним лично знаком. В чем-то эти сведения реабилитируют саги, подвергнутые резкой критике В.Г. Васильевским. Но в чем-то, может быть, и подкрепляют его точку зрения, по крайней мере, на то, что Гаральд не был главой всех варангов.

Разделение русских и варангов ощущается в рассказе Кекавмена о нападении норманнов на город Онранто в Италии (видимо, в 1064 г.). В числе обороняющих город он называет «русских и варя­гов, кондаратов и моряков», причем текст можно понять и как профессиональное разделение: русские - сухопутное войско, варяги -морское.

Еще существеннее рассказ Кекавмена о Гаральде, приводимый в «советах василевсу» (написанных, как полагают, в конце 70-х гг.). Рассуждая о том, «как следует награждать иноплеменных наемни­ков», Кекавмен прежде всего советует ориентироваться на соци­альное положение пришельца на его родине, но ни в коем случае не возносить его выше ромеев. Он напоминает о том, что никто из царствовавших предшественников «не возвышал франка или варя­га в достоинство патрикия». И в числе примеров рассказывает о Гаральде:

«Рассказав твоей царственности еще об одном примере, закон­чу об этом речь. Аральт был сыном василевса Варангии. У него был брат Юлав, который после смерти своего отца и занял отцов­ский престол, признав своего брата Аральта вторым после себя лицом в управлении царством." Аральт же, будучи юношей, поже­лал отправиться преклонить колена пред Михаилом Пафлагоня-нином и увидеть ромейские порядки. Привел он с собой и войско, пятьсот отважных воинов. Итак, он прибыл, и василевс его принял, как положено, затем отправил Аральта с его войском в Сицилию (ибо там находились ромейские военные силы, ведя войну на ост­рове). Придя туда, он совершил великие подвиги. Когда Сицилия была подчинена, он вернулся со своим войском к василевсу, и тот почтил его чином манглавита. После этого произошел мятеж Де­ляна в Болгарии. Аральт участвовал в походе вместе с василевсом, имея при себе свое войско, и в борьбе с врагами совершил дела, достойные его благородства и отваги. Покорив Болгарию, васи­левс вернулся. Впрочем, сражался и я тогда за василевса по силам своим. Когда мы прибыли в Мосинополь, василевс, награждая Аральта за то, что он участвовал в войне, почтил его титулом спа-фарокандидата. После смерти Михаила и его племянника экс-василевса Аральт при Мономахе захотел, отпросясь, уйти в свою страну. Но не получил позволения - выход перед ним оказался за­пертым. Все же он тайно ушел и воцарился в своей стране вместо брата Юлава. И Аральт не роптал из-за того, что удостоился (лишь) ранга манглавита или спафарокандидата! Более того, даже будучи королем, он сохранял дружбу и верность к ромеям».