|
Большая ясность в использовании понятия мотивации, конечно же, сделает его более осмысленным в глазах многих психологов; к сожалению, сейчас в этом вопросе нет определенности. Мы подошли к трудному моменту, когда фактически любое поведение кем-то из психологов обязательно будет названо мотивированным. Полет птиц, жужжание пчел, потоотделение у дам, игра младенцев, решение задач обезьянами, запас крысами еды, ползание тараканов и сон людей – все будет описываться различными рядами мотивационных терминов. Это понятие используется столь широко, а различия между мнениями разных психологов столь велики, что отказ многих ученых от понятия мотива вообще совсем неудивителен. Так, некоторые известнейшие психологи (например, Skinner, 1950; Kelly, 1955) сумели предложить такое понимание поведения, которое не требует апелляции к понятию мотивации. Но поскольку большинство персонологов считают понятие мотивации слишком ценным, чтобы предать его забвению, то более целесообразным будет не отказ от него, а прояснение и уточнение его использования. Различие между мотивом и чертой, в соответствии с которым лишь направленное поведение следует считать мотивированным, вполне можно рассматривать как шаг в направлении к ясности и точности. Этой точки зрения, близкой многим персонологам, придерживается и Петерс (1958), который в великолепном логическом анализе мотивационного концепта делает вывод, что для объяснения поведения необходимо использовать два вида переменных: личные цели и инструментальные стратегии, релевантные достижению этой цели. Поскольку то, что может быть названо личной целью, будет достаточно конкретным и специфичным, мне представляется, что мотивационный концепт наиболее адекватно применим к периферическому уровню личности. Тенденции ядра носят слишком общий характер, чтобы получить свое выражение в качестве цели и сопутствующих ей инструментальных стратегий. Итак, один из путей выхода из логической дилеммы, полагающей все поведение мотивированным, тогда как одна из периферических составляющих не имеет с мотивом ничего общего, заключается в том, чтобы отказаться от приписывания тенденции ядра мотивационного характера. Этот путь более предпочтителен, поскольку он поощряет ясность и четкость при использовании понятия мотивации. Но прежде чем принять такое решение, мы должны рассмотреть то, что будет утеряно в том случае, если мы перестанем считать тенденцию ядра мотивационной по своей природе. Главная причина того, что ряд персонологов приписывает тенденциям ядра мотивационную природу, кроется в том, что эти тенденции предназначены для описания потребностей и общей направленности организма, а они носят основополагающий, универсальный характер. Я готов допустить, что, если бы ядерные тенденции не соотносились с этими базовыми потребностями и направленностями, они не исполняли бы предназначенную им теоретически роль. Вопрос в том, могут ли они играть эту роль, не имея при этом мотивационного статуса. Если мы придем к утвердительному ответу на данный вопрос, то вполне сможем воспользоваться решением дилеммы, сформулированным в начале этого абзаца. — 333 —
|